Порой Виолетте казалось, что ей нужно больше всех. Как и многие мужчины, Джон не слишком любил таскаться по врачам, что не могли поставить точного диагноза. Но норов не давал покориться и сложив руки на коленях сесть ждать... чего-то. Один мужчина, любимый ей, уже умер от болезни и второго она не отдаст. Поэтому девушка проявляла настойчивость, то осторожно и мягко, уговаривая и прося, то бурно обижаясь и даже ссорясь с мужчиной. Многие врачи соглашались посмотреть Джона просто из-за того, что ранее такой случай им был не известен и стать первым в медицине, кто найдет ответ на этот вопрос, было не только почетно, но и банально интересно. Однако раз за разом разводили руками, удивляясь и не понимая, какие изменения организма могли вызвать такой эффект. Джон не знал, но и без него она советовалась с несколькими профессорами, среди которых был старый учитель анатомии, который связывал это с нарушением нервной системы, но как и все не был точно уверен. Этого как всегда было мало, потому Виолетта уцепилась за предоставленный шанс пообщаться с ученым, который мог пролить хоть небольшой свет на происходившее. Джон, видимо, не разделял ее воодушевления.
Несмотря на то, что доктор обещал послать визитку, виолетта озаботилось этим дополнительно. Лучше уж перебдеть, чем стать свидетелем чего-то недопустимого или банально не застать дома никого. Вопрос который беспокоил ее относительно здоровья мистера Флеминга не требовал отлагательств! Потому женщина так упорно заботилась о том, чтобы встреча состоялась. Заранее предупредила нянек и сына о ее отсутствии, попросила бабушку проследить за прислугой потому, что новая няня Джозефа не внушала полного доверия. Было она слишком молода.
Она даже немного волновалось, оправляя кружево на рукавах темно-бирюзового платья украшенного черным кружевом. Женщина пыталась не выдавать своего волнения, сохраняя лицо достойное и спокойное. На слова мужчины, что отдавали ворчанием, Летти улыбнулась.
- А курица не птица, женщина не может быть врачом и тем более работать с мертвыми. - с лукавой улыбкой проговорила она, пряча волнение и пытаясь ободрить своего спутника. Она погладила Джона по руке совершенно мимолетным касанием - Но курица птица, а я работаю с господами, которые покинули этот свет. Он ученый Джон, не садовник и не конюх.  А учеными не называют просто так. В конце концов, Луи Пастер тоже не был доктором, что не помешало ему внести огромный вклад в медицину. - легкая улыбка играла на губах женщины. Если Флеминг настроен так скептично, то хоть кто-то из них должен верить, ведь так?
Дверь открылась и на пороге возник хозяин дома. О был похож на того, кого описывал знакомый доктор, но химика себе Виолетта представляла более уверенным. На мгновение она даже забеспокоилась о том, какое впечатление это произведет на Джона.
- Доброго утра, мистер Уолтер. - пользуясь приглашением она прошла внутрь, осматриваясь. - У вас очень милый дом - проговорила девушка комплимент. - Доктор Дженкинс должен был вас предупредить о цели нашего визита - осторожно проговорила девушка, мягко улыбаясь. Химик выглядел немного взволнованным. Не привык принимать гостей или его так заинтересовал случай?

Отредактировано Виолетта Гэйнс (2017-06-05 13:06:12)

- Благодарю. – Уолтерс мимолетно улыбнулся на комплимент миссис Гэйнс. - Д-да, доктор Дженкинс говорил м-мне о вашем визите, но был весьма немногословен. – Жестом пригласив гостей проследовать за ним, Джеймс поднялся наверх по узкой лестнице, после подошел к двери в самом конец коридора и отворил её.
Помещение, несмотря на свои небольшие размеры, совмещало в себе как кабинет, так и лабораторию. У дальней стены справа располагался лабораторный стол, в данный момент практически весь занятый химической посудой. За неимением пространства, реактивы для экспериментов приходилось хранить в железном ящике рядом. Не лучший способ, но по сравнению с тем, как хранили вещества некоторые другие коллеги Джеймса, это можно было назвать относительно безопасной альтернативой.  Чуть ближе к входу располагался письменный стол, с примыкающим к нему большим книжным шкафом. Несмотря на значительные габариты, шкаф был полностью заставлен книгами, и новые экземпляры располагались большой стопкой на краю стола. В противоположной от входной двери части комнаты находился проход, ведущий в спальню. Прямо находился камин, около которого стояли небольшой столик и три кресла, одно из которых резко отличалось от других, ибо было принесено сюда только накануне встречи. Эти кресла Джеймс и предложил занять своим гостям, после чего сел рядом сам.
Джеймс внимательно выслушал короткий рассказ мистера Флеминга, особенно последнюю его часть. Первым же вопросом тало чувствует ли он сейчас переживания самого Уолтерса. Должно быть, это не сложно. От него и так за километр чувствуется нервозность, а при наличии такой способности... Впрочем, люди часто принимают за чистую монету обман собственного разума. Это могло оказаться игрой воображения, весьма интересной и необычной, но не имеющей ничего общего с реальностью. «Ага, прямо как у тебя», - тут же подсказал внутренний голос. От этой мысли Джеймсу стало особенно не по себе. Может, раньше он и отнесся к этому не более,  но новый опыт не позволял ему так легко отбросить версию про реальность описанной способности. Как знать, если ему удастся излечить себя, то почему бы заодно не помочь ещё одному страждущему?
- Д-да, Ваш недуг не совсем по моему профилю. Но он вполне связан с одним исследованием, над которым я сейчас работаю.- Уолтерс поправил очки. Ситуация действительно была необычная и интересная. - К сож-жалению, доктор Дженкинс не был многословен, когда описывал Ваш случай, да и мне х-хотелось бы услышать все из первых уст. Как давно это началось? Были ли у Вас перед этим травмы или сильные потрясения? Как ч-часто проявляется этот… побочный эффект?
Уолтерс украдкой бросил взгляд на миссис Гэйнс. Если гости были редким явлением в доме Джеймса, то наличие женщин в их числе было и вовсе на уровне погрешности. Надо постараться показать себя хорошим хозяином… Точно, как он мог забыть!
- П-простите м-мне мою нев-вежливость. Может, х-хотите воды или чай?

Джеймс кивнул в ответ на просьбу о чае. Осталось дождаться ответа миссис Гэйнс, и можно будет передать просьбу гостей миссис Уэйд, хозяйке дома, живущей на первом этаже. Мистер Флеминг выглядел дружелюбно. Это успокаивало, но ненамного. Особенно учитывая то, что рядом сидела леди, внимательно наблюдающая за обоими мужчинами. Её изучающий взгляд заставлял смутиться, и тут, сдавалось Уолтерсу, дело было не только в его застенчивости.
Описание недуга, данное самим мистером Флемингом, звучало необычно. Описывал он его красочно, но в полной мере понять, что именно ощущает пациент во время таких приступов, было непросто. Джеймс сложил руки перед собой руки в замок и задумался. Значит, не слух. Жаль, теория вполне интересная. Может, нарушение другого органа восприятия? Впрочем, это было бы слишком очевидно, и вряд ли тогда мужчину отправляли от одного доктора к другому.
- Интересно...  А Вам обязательно нужен зрительный к-контакт с человеком, чтобы почувст-твовать его эмоции?
Голос Джеймса стал звучать немного уверенней. Волнение уходило, когда он сосредотачивался на работе и уходил с вои размышления. Случай можно было назвать выдающимся, даже уникальным. По крайней мере, ничего подобного в литературе Уолтерсу точно не встречалось. Разве что это в большей мере заболевание души, а не тела. Сидящий перед ним мужчина не был похож на психа, однако безумие может принимать различные формы. В этом Джеймс имел несчастье убедиться сам.
- М-может, психика? – Высказал свое предположение Уолтерс и тут же запнулся. Вдохновленный пришедшей в голову догадкой, он совсем забыл о правилах приличия. Не каждому понравится, что в его здравомыслии сомневаются. Опрометчиво, ох как опрометчиво. Мужчина поправил очки и смущенно отвел взгляд.
- В-в смысле, м-может Вам т-тольк-ко кажет-тся, что В-вы чувст-твуете эмоции друг-гих людей. В-видите сильную эм-моцию и н-начинаете, как б-бы, проец-цировать её н-на себя. Тем сам-мым заст-тавляете себя её п-почувст-твовать. – Джеймс очень старался не спешить и не комкать слова, дабы точнее описать свою идею. Однако с его стороны это скорее была попытка оправдать столь неудобное предположение.
- В-вам обслед-довали мозг? Д-доктор Дженкинс говорил что-н-нибудь по эт-тому п-поводу?

Виолетта вела себя достойно, проявляя вежливое внимание к беседе мужчин, но до поры не влезая в нее. Она сомневалась, что доктор Дженкинс предупредил мистера Уолтерса о ее врачебном обравнивании. А шокировать таким мужчину мало знакомого вот так сразу было не вежливо. Во и оставалось только наблюдать и подмечать детали. Да,у нее были те мнения профессоров,о которых не знал сам Джон,но эти карты на стол она пока не выкладывала. Женщина полагал, что сделать это нужно мягко и аккуратно не только чтобы не смущать доктора еще больше, но и подтолкнуть его на правильную мысль.Увы, Виолетта сама плохо представляла куда следует "толкать". 
- Буду вам признательна за чашку чая - Летти по-доброму улыбнулась доктору, прежде чем снова погрузиться в мысли того, как оставшись в стороне помочь обоим мужчинам. Всегда лучше, когда человек полностью уверен, что заслуга в изобретении или заключении контракта именно его. Особенно когда это мужчина. И кажется, Летти даже знала, как осторожно подать свои знания по вопросу. Но смысли ее сбила "демонстрация способностей" Джоном. Хозяйке дома Летти вежливо улыбнулась в очередной раз не понимая, как можно быть такой бестактной. А что, если бы доктор сейчас был с женщиной? Все эти слухи про бесцеремонных домовладельцев становились все более и боле правдивыми в глазах Летти. И как же прекрасно, что ей ни дня своей жизни ни пришлось жить в чужом доме! Однако мыслей своих показывать Летти не стала, лишь словно по строкам из учебника этикета, во взгляде женщины отразилось на пару мгновений осуждение и доля недовольства столь бесцеремонным манерам.
Пользуясь тем, что внимание так или иначе переключилось на домовладелицу, Виолетта мимолетно коснулась своей рукой руки Флеминга. Она старалось отогнать все неприятные мысли и хоть на пару мгновений думать только о том, каким замечательным человеком был Джон. Ей хотелось, чтобы в буре всех этих смешанных и явно не слишком приятных чувств, он ощутил что-то теплое, как первые весенние лучи.
Дождавшись когда досадное недоразумение в виде бестактной домоуправительницы будет решено, женщина решила осторожно вмешаться в разговор. Потом доктор Уолтерс и Артур снова вступят в диалог и поделиться своими знаниями будет сложнее.
- Профессор Тернер, анатом из медицинской академии полагал, что такая чувствительность могла развиваться в связи с нарушениями нервной системы. - осторожно начала Виолетта. Она ловко прикрывалась чужим мнением и выводами, по крайней мере пыталась.
- Еще он упоминал, что у людей лишившихся какого либо восприятия, часто обостряются другие. Например слепые много раз лучше начинают слушать, тактильные рецепторы обостряются. И потому, вполне серьезно рассматривал вероятность нарушений работы мозга в следствии... - тут она немного осеклась. Сама Виолетта думать даже не хотела о возможной опухали мозга. Слишком редко такой диагноз заканчивался хорошо.А от мысли про то, что Джон окажется на ее рабочем столе, становилось поистине страшно и жутко. Потому этот вариант Летти упорно рассматривать не желала.
- ... внутренних изменений. -закончила она, отведя взгляд в сторону. Дамам негоже было изъяснятся таким языком,но она же сюда пришла не чай пить, а помогать Джону. Потому какая разница, что подумают о ней? Пускай хоть что думают и любые слухи пускают, если это поможет человеку которого она любит.  И не жалко никаких денег и репутации ради исполнения этой маленькой мечты.

Отредактировано Виолетта Гэйнс (2017-06-05 14:08:10)

После своего вопроса Джеймс ожидал многого, но история мистера Флеминга превзошла все его ожидания. Вот уж действительно сложный год.  Даже слишком. Такое может подкосить практически каждого. А потом мужчина неожиданно замолчал. Не удивительно, при таких болезненных воспоминаниях не часто сразу удается подобрать нужные слова. Однако пауза начинала затягиваться. Мистер Флеминг, казалось, смотрел в пустоту, а Джеймса не покидало навязчивая мысль, что он сказал что-то не то. Может не непосредственно, но косвенно, сам того не желая, затронул не ту тему. Как-то неудобно получилось. Может, стоит перевести? Задать другой вопрос? А что если это лишь усугубит ситуацию?
К счастью, речь снова взяла миссис Гэйнс, избавив химика от метаний. Слушая её, Джеймс невольно отметил просебя, что она неплохо разбирается в этой проблеме. Возможно, сказалось то, что она вместе с мистером Флемингом бывала на подобных приемах уже слишком много. Джеймс прекрасно понимал, что большинство из его мыслей уже успели не раз и не два озвучить его более опытные и компетентные в делах медицины предшественники. Однако эти предположения казались наиболее логичными в данной ситуации. Если в способности Джона вообще есть что-то логичное. Уолтерс сомневался, что современная наука на данном этапе могла объяснить её в полной мере. Но попытаться стоило.
Уотерс украдкой посмотрел на миссис Гэйнс, опасаясь опять оказаться под её пристальным взором. К счастью, она смотрела не на него. Зато он заметил нежный жест, как она аккуратно дотронулась до его локтя. Удивительно, но Джеймс только сейчас задумался, кем же являются эти люди друг другу? Однако размышления химика прервал вновь заговоривший мистер Флеминг. Фраза про куклы была очень странной. Джеймсу потребовалось приложить усилие, чтобы не показать своего явного удивления. Что это, ещё один симптом? Даже когда мистер Флеминг уточнил, что это была шутка, неловкость не пропала. Уж слишком странно это было. Однако кто знает, что сейчас твориться в голове у этого мужчины. Если воспоминания были так болезненны... Джеймс как никто другой понимал, что на нервах можно и не такое случайно сказать. Так что Уолтерс решил оставить это без особого внимания.
А потом посетители все-таки решись произнести вслух диагноз другого врача. Озвучить такой диагноз, как опухоль мозга, и врачу бывает трудно, что уж тут говорить о близком человеке или самом пациенте. Хотелось бы, чтобы этот диагноз был ошибочным, но озвученные симптомы действительно хорошо ложились на эту теорию. Однако если это действительно опухоль… Кажется в трудах Стоукса есть довольно подробное описание этого заболевания, включая описание нескольких случаев. Джеймс бросил взгляд на книгу, лежащую на столе. Она лежала на самом углу, под кипой других бумаг. Уолтерс отложил её туда тогда, когда понял, что ничего полезного в ней для его «проблемы» нет. Планировал все отнести обратно в библиотеку, хорошо, что не успел. Есть материал, с которым стоит поработать.
Джеймс вновь повернулся к пациенту.
- С-сочувствую Вашей ут-трате. Мистер Фл-леминг, п-понимаю, наверняка Вас уже ос-сматривали м-много раз, но я хот-тел бы провести ещё один осмот-тр сам. П-пару простых п-проверок, чтобы я мог удост-товериться точно. Хорошо?

Увы, но все опасения подтверждались. Первые две проверки показали однозначный результат, и третий тест Джеймс делал скорее для галочки. Слишком много симптомов сходятся. А учитывая, что и более компетентные в области анатомии специалисты пришли к такому же выводу… Можно было, конечно, провести ещё несколько проверок, но они вряд ли показали бы что-то новое. Отрицание диагноза не принесли бы ничего, кроме траты времени. В процессе осмотра, в мыслях Уолтерса все крутилась та книга и несколько формул из неё. И чем больше он об этом думал, тем больше зажигался идеей создания лекарства, которое хоть как-то могло помочь при опухоли мозга. Конечно, шанс успеха не столь велик, но попытаться стоило. В голове мелькали новые формулы. Прежде всего, надо будет попробовать переместить метильную группу, а там уже смотреть по результатам. Однако воодушевление, посетившее Джеймса, никак не вписывалось в атмосферу, повисшую в комнате. Она была мрачной и в самом начале их беседы, но теперь окончательно превратилась в гнетущую. Мистер Флеминг ушел в свои размышления, отчего перестал реагировать практически на все внешние раздражители. Миссис Гэйнс поддерживала беседу, но ещё одно подтверждение этого страшного диагноза не могло не сказаться на ней. Ситуацию усугубила и заглянувшая ещё раз во время приема миссис Уэйд, якобы узнать, не нужно ли гостям ещё чего-нибудь. Её желание поскорее поговорить с Уолтерсом с глазу на глаз трудно было не заметить, да престарелая домоправительница и не старалась его скрыть больше, чем от неё требуют правила приличия. Под конец беседы Джеймс постарался заверить, что постарается разработать средство, которое могло бы помочь пациенту, и что будет стараться держать их в курсе событий. Однако не стал особо углубляться детали предстоящей ему работы. Просто потому что сам ещё в точности их не представлял.
Не успел Уолтерс проводить гостей и убрать визитку мистера Флеминга в верхний ящик стола, как в кабинет зашла домоправительница. Да, темой столь желаемого для миссис Уэйд разговора было то, чего Джеймс так боялся. Впрочем, все могло быть ещё страшнее. Мисси Уэйд сама могла стать свидетельницей асоциального поведения её постояльца. Тогда Джеймсу точно пришлось искать бы себе новое жилье. К счастью, это были всего лишь слухи. Неприятно, но тут хотя бы можно было справиться с помощью простого разговора. Главное, чтобы это не зашло дальше. Успокоив домоправительницу, Джеймс сел за письменный стол и достал книгу из-под кипы бумаг. На сегодня предстояло сделать ещё много дел, но Уолтерсу хотелось хоть немного начать работать над проблемой, пока есть вдохновение. Изначально ученый планировал почитать исследования об этом недуге час или два, однако закрыл книгу он, когда в комнату проникли первые лучи следующего дня.
Следующие восемь дней прошли в трудах. Благо на работе Джеймсу дали задание по наработке вещества для дальнейших исследований. Стадии синтеза были долгими, так что у Уолтерса было как минимум три часа, чтобы на работе заняться своими опытами. Исследование  так безумно захватило Джеймса, что он даже забросил изучение собственного недуга, сосредоточившись полностью на опухоли головного мозга. Уставал он тоже безумно. Возвращение домой означало только начало основной работы. Ложился ученый поздно, и засыпал, едва голова касалась подушки. Однако был и положительный момент в жизни Уолтерса. За все эти восемь дней Он ни разу не появился. И Джеймс не знал, кого это больше радует, его самого или миссис Уэйд, которую, наконец, перестали доставать новые слухи и сплетни об агрессивном поведении её постояльца. Может, в этом и есть секрет? Что если выматывать тело, и Ему просто не останется сил, чтобы куда-то идти и что-либо делать. Вопрос только в том, долго ли сможет продержаться в таком темпе сам Джеймс?
Разработка лекарства шла с переменным успехом. Эксперименты были описаны в книге неточно. Где-то отсутствовало время, где-то пропорции. Многое приходилось додумывать самому. Итоговое вещество оказалось весьма капризным. Последнюю стадию синтеза Джеймс несколько раз пытался провести у себя дома, но та неизменно заканчивалась провалом. Только с помощью дорогого лабораторного оборудования на работе ему удалось завершить эксперимент.
Оставалось только найти добровольца, готового её на себе опробовать. Беспокоить мистера Флеминга по этому поводу Джеймсу не хотелось. Он прекрасно помнил ту гнетущую атмосферу, взгляд миссис Гэйнс, полный печали. После этого дать непроверенное средство не позволяла совесть. Однако найти нужного человека оказалось не столь сложно. Достаточно было поспрашивать знакомых врачей, и уже скоро его познакомили с пациентом, страдающим от опухоли головного мозга. За исключением поразительной эмпатии, Питер Бейкли обладал практически теми же симптомами, что и мистер Флеминг. Разве что находился в ещё большем отчаяние. Его не пришлось долго уговаривать принять участие в исследовании. Даже отсутствие законченного медицинского образования у Уолтерса не сильно его смутило. Результат поразил Джеймса. Он, конечно, рассчитывал на положительный итог, но практика подсказывала ему, что чудес ждать не стоит. Однако средство проявило себя очень хорошо. Состояние пациента значительно улучшилось. Было принято решение подождать ещё один день, на всякий случай, но за ночь ничего не изменилось. Проверки показывали, что опухоль осталась, но её симптомы, вроде головной боли, ослабли или исчезли вовсе. И это не могло не радовать.
Домой ученый пришел вечером. С порога он направился к письменному столу, дабы написать визитку для мистера Флеминга, надеясь, что ещё не слишком поздно, чтобы её отправить. Руки дрожали от волнения, буквы плясали и никак не хотели выстраиваться в ровный ряд. В итоге получилось неразборчиво и криво, но Уолтерс отправил её как есть. Он надеялся, что мистер Флеминг получит её с утра и в этот же день придет к ученому. А тот пока успеет хорошо выспаться и подготовится к предстоящему разговору. Но воодушевление и как рукой сняли сон. Джеймс ложился спать, просыпался через час, полчаса ворочался в попытках уснуть, спал полтора часа, после чего снова вставал. И так по кругу. Только с наступлением утра Джеймс прекратил борьбу за сон и стал дожидаться своего гостя. Однако время шло, а мистер Флеминг так и не появлялся. Уолтерс мерил кругами комнату, что служила ему одновременно кабинетом, гостиной и лабораторией. Иногда он старался отвлечься на чтение или наведение порядка на полках с реактивами, но неизменно возвращался к окну и всматривался в проходящие мимо фигуры. Наконец, когда в толпе он заметил знакомый силуэт, Джеймс чуть было не направился к входной двери, чтобы лично встретить мистера Флеминга. Но удержался, оставшись около прохода в свою квартиру. Не успел гость постучаться два раза, как мужчина тут же открыл дверь.
- З-здравствуйте! Д-да, проходите. – Неожиданно для самого Уолтерса, его голос звучал громко и живо. Хотелось с порога рассказать обо всем. Об этапах исследования, о структуре полученного вещества, о результатах испытания. Но нужно было соблюдать правила приличия. Джеймс отступил назад, дав гостю пройти внутрь комнаты, и жестом пригласил его присесть в одно из свободных кресел. Сам он проследовал следом и занял место напротив своего посетителя.
- М-мне удалось синт-тезировать средство, которое м-может Вам помочь. Вылечить Вас оно не сможет, но симптомы должно снять. Я уже провел его испытание на другом больном, и оно показало хорошие результаты.

Уолтерс немного смутился. Ему, несомненно, было очень приятно услышать такие слова от мистера Флеминга, однако он ещё ничем не помог. Мало ли какую реакцию может дать этот препарат у разных пациентов.
- К-конечно, кон-нечно. Одну м-минуту.
Джеймс встал с кресла и подошел к лабораторному столу. Небольшой пузырек из коричневого стекла стоял поодаль от остальных, ближе к стене. Уолтерс сделал несколько образцов средства, но именно этот он подверг двойной очистке, поэтому особенно им дорожил.  Из опознавательных знаков на пузырьке был лишь ярлык с числом, соответствующим номеру эксперимента. Объем жидкости в нем не превышал двух жидких унций. Ученый бережно взял в руки пузырек и аккуратно передал его мистеру Флемингу.
- Н-нужно будет вып-пить весь флакон. П-пациент, к-который первым поп-пробовал это средство, говорил о г-головокружении вскоре п-после принятия лекарства, так что б-будьте к этому готовы. – Бейкли также отмечал небольшую пульсирующую боль, что то усиливалась, то отступала. Но Джеймс был склонен думать, что это было проявление болезни, а не эффект от лекарства. - Ещё я был бы очень В-вам благодарен, если б-бы Вы описывали свои ощущения, к-когда почувствуете к-какие-либо изменения в своем сост-тоянии. Если не затруднит, к-конечно.
Джеймс снова сел в кресло и мельком взглянул на часы. Для того, чтобы лекарство подействовало на Питера Бейкли, потребовалось около пятнадцати минут. Интересно, в этот раз время будет то же, или меньше? Все же по телосложению два пациента отличались, хотя и не столь сильно.
И эксперимент начался. Джеймс внимательно следил за пациентом, полностью сосредоточившись на наблюдении за внешними признаками. Казалось, даже шум с улицы уменьшился, дабы не отвлекать мужчину от работы.  Под рукой лежал блокнот, с описанием похожего исследования с участием пациента Бейкли, и карандаш, на случай, если что-то пойдет не совсем по этому сценарию. Только один раз химику пришлось отвлечься от наблюдения. В комнату заглянула миссис Уйэд, узнать, не нужно ли что-нибудь гостю. При всем уважении к этой пожилой женщине, но чувства такта ей, порой, не хватало. Зато у неё были хорошие цены, а для Уолтерса это был основным фактором.

Рвение, с каким мистер Флеминг осушил пузырек с лекарством, не могло не радовать химика.  Все же, не смотря на все горе, для исследователя есть положительные стороны в работе со смертельно больным пациентами. Они не сомневаются, не раздумывают. Им порой уже просто нечем рисковать.
Джеймс открыл блокнот и взял в руки карандаш. И так, второе испытание лекарства. Волнение, будто когтистая лапа, царапало сердце, но химик был полон надежды. Предыдущий эксперимент был успешным, значит, и этот должен пройти хорошо. Так ведь? К тому же Уолтерсу не терпелось услышать, как пациент будет описывать происходящие с ним изменения. Мистер Бейкли, при всем его старании, был весьма скуп на слова и порой путался в своих ощущениях. Чем больше знаешь о действии препарата, тем проще его усовершенствовать. Джеймс не планировал останавливаться на текущей версии лекарства. Наверняка эту формулу можно будет как-то улучшить. Может быть не сразу, после того, как удастся справиться со своей проблемой, однако в перспективе...
Только мистер Флеминг молчал. Гнетущей тишины не было, её постоянно нарушали шум с улицы и тиканье часов, но Джеймс почувствовал, как волнение стало нарастать. Странно, у предыдущего пациента эффект от действия лекарства возник раньше. Может, он неправильно рассчитал дозу? Странно, вроде и так взял с запасом. Уолтерс старался следить за любым движением Флеминга. Непроизвольное зажмуривание глаз, жест рукой. Все что угодно, лишь бы указывало на начавшиеся изменения. Но все было спокойно, даже слишком спокойно, на протяжении нескольких минут. Эффект от действия лекарства возник резко. Уолтерс подался вперед, чтобы помочь пациенту не упасть, но тот успел откинуться назад на софу.
- М-мистер Ф-флем-минг? К-как Вы? В-вы меня сл-лышите?
Голос ученого дрогнул. Началось. Джеймс старательно пытался зафиксировать то, что ему описывал Флеминг. Конечно, не столь поэтично, ибо Уолтерс попутно наблюдал и за поведением пациента, стараясь в общих чертах записать и его. Кое-что встревожило мужчину. Джеймс не помнил, чтобы подобное происходило с предыдущим пациентом. Нет, тому, конечно, тоже вначале было плохо, но не настолько. К тому же все изменения с ним происходили гораздо плавнее. Уолтерс стал судорожно вспоминать, чем может отличаться предоставленный им мистеру Флеменгу образец лекарства от того, что был при первом эксперименте. Исходные вещества были теми же, методика полностью идентичные. Разве что он чуть дольше грел реакционную смесь, но эта разница была незначительна. Или нет? А может это связано с дополнительной очисткой?
Уолтерс уже начал всерьез задумываться над тем, чтобы вмешаться в эксперимент. Только что он мог сделать,  в данной ситуации? Мистер Флеминг попросил разрешение закурить, но не успел Джеймс ответить, как дверь отворилась и через порог переступила миссис Уэйд.  Милая старушка, заботливая, но уж слишком она любит вмешиваться, порой навязывая свою опеку, даже когда это лишнее. Пришлось постараться, чтобы она ушла, клятвенно заверив, что ни кофе, ни чай им сейчас не нужны, и что если им что-то понадобятся, то они сообщат. Только когда за миссис Уэйд захлопнулась дверь, химик, наконец, ответил на повторный вопрос Флеминга:
-Д-да, может-те. – Домоправительница, конечно, не будет в восторге от запаха табака, но Джеймсу это сейчас было все равно. Лишь бы это помогло пациенту почувствовать себя хоть чуть-чуть лучше. Но мистер Флеминг не закурил. Вместо этого он как-то странно посмотрел в сторону окна. Джеймс с тревогой проследил за его взглядом, но не обнаружил ничего необычного. Пожалуйста, только не глюки. Только усиления болезни не хватает. Если лекарство будет работать только для половины больных, это все превратиться в сумасшедшую лотерею.
- П-получил-лось? – Переспросил он, сам не веря, что все могло так резко закончиться. Осознание пришло буквально спустя несколько секунд. Джеймс вскочил с кресла и прошелся по кабинету. Получилось. Сработало. Второй раз положительный результат. Ученый широко улыбнулся, и лишь воспитание и застенчивость не позволили ему рассмеяться. Таким счастливым он не чувствовал себя давно. Возможно даже, что никогда прежде. К реальности его вернул голос мистерв Флеминга. Время? Точно, нужно следить за временем. Джеймс посмотрел на часы напротив.
- Ок-коло сем-мнад-дцати м-минут.
Чуть больше, но действительно, неважно. Главное – оно сработало. И теперь у него есть возможность подробней расспросить о том, что происходит во время приема препарата. В голове у Джеймса роилось множество вопросов. Настолько много, что он просто не знал, с чего начать. Уолтерс бросил взгляд на блокнот. Заметки были немного сумбурны и непоследовательны, надо будет потом привести их в порядок, но они помогли хоть немного собраться с мыслями.
- К-как В-ыы себя чув-вст-твует-те? К-какие сейч-час ощ-щущ-щения? В к-как-кой части г-головы б-боль ощ-щущалась с-сильн-нее вс-сего? Н-неуж-жели все происход-дило дейст-твительно т-так в-внезап-пно? – Фразы звучали сумбурно. Не успевал один вопрос прозвучать, как Уолтерс уже стремился озвучить следующий. Ученый торопился так, будто через пару минут мистер Флеминг должен был исчезнуть навсегда, и возможности выведать у него ответы не представится возможным.  Особенно скомкано прозвучал последний вопрос. Настолько, что Джеймс не был уверен, поймет ли его пациент. Уолтерс на пару секунд остановился, хотя это было и непросто, и сделал глубокий вздох. - И к-как Ваша особ-бенность? – Последнюю фразу он постарался произнести медленно, стараясь, чтобы мистер Флеминг на этот раз точно её расслышал.