Её разбудили поутру, уже засветло, но всё равно слишком рано, и встревоженная горничная, наскоро зашнуровав на хозяйке платье, траурно сопроводила Беатрис в гостиную на первом этаже. «Господа из Скотланд-Ярда, мадам», – предупредила она, прикрывая испуг серьёзностью. Ничего больше Беатрис узнать не успела – ни почему им нужна она, а не её муж, ни где, собственно, Артур. Она привыкла, что теперь они редко видятся, пересекаясь иногда за обеденным столом или в постели, и о том, где находится лорд Танненвуд, узнавала в основном от слуг. Может быть, встревоженно думала Беатрис, перебирая складки на юбке, может быть, с ним что-то случилось? Лестничная ступенька ушла из-под её ноги, и только стараниями горничной Беатрис вслед за собственными мыслями не покатилась кубарем вниз.
– Спасибо, – тихонько поблагодарила она, оправляя платье и складывая ладони на животе. – Что ж, Эгги, посмотрим, что нам приготовили.
Чужие изучающие взгляды впивались иголками в кожу, и Беатрис торопливо отвела собственный, изучая маленький столик, наследие покойной жены дядюшки Танненвуда. Всё в этой розовой гостиной следовало поменять, перекроить, переделать и переставить; если бы только Артур позволил ей! Мужчин оказалось трое: двое постарше, как Артур, а третий – одного возраста с ней или Генри. Беатрис нашла в себе силы поднять глаза на показавшегося ей главным здесь и сейчас полицейского, но вместо подобающего приветствия только и смогла, что пробормотать: «Что-то случилось с Артуром?»
– Присаживайтесь, леди Танненвуд, – устало сказал ей выбранный полицейский, указал на кресло, и Беатрис послушно опустилась, подбирая свои юбки. Эгги заняла сторожевой пункт за её плечом и недобро косилась на вторженцев. – Я инспектор Хайнс. Мы как раз и хотели узнать, когда вы в последний раз видели своего мужа.
За спиной торопливо зашуршали, нетерпеливо затопали, и в гостиную почти ворвалась Эффи, румяная после сна, с растрёпанными ещё волосами. Беатрис только коротко выдохнула – разбираться сейчас ещё и с золовкой сил у неё не было. Та повторила её же вопрос, но требовательнее, и посмотрела почему-то на неё, а не на полицейских. Беатрис отвернулась и опустила взгляд на собственные сведённые ладони, словно на тех вдруг могла обнаружиться кровь. Неужели Артур пропал? Убит? Третий форменный вышел из гостиной вместе с Эффи и её служанкой, и сделалось поспокойнее. Беатрис медленно моргнула. И снова. Надо было посмотреть на инспектора, но она не находила в себе сил для этого. Когда она в последний раз видела Артура? Накануне они почти не встречались. Позавчера… Позавчера он закрылся в своём кабинете со старым армейским другом, а после – повёз Эффи в театр. Или она поехала одна? Маленькая ладошка Эгги опустилась ей на плечо и легонько сжалась.
– Позавчера. Мы немного говорили за завтраком, а после он занялся своими делами, а я… да, я была у своей портнихи, обсуждала некоторые платья, которые… – Беатрис было защебетала, но инспектор перебил её сухим и острым: «А вчера?», и женщина внутренне сжалась. – Вчера я почти весь день провела в своей комнате, читала. Мне… мне нездоровилось, – она быстро посмотрела на Эгги, и та кивнула, дополняя своё согласие словами – она, мол, и все в доме могут подтвердить, что вчера леди Танненвуд никого не принимала и почти весь день провела у себя.
– Имя Сара Бартон вам что-нибудь говорит? – инспектор сверился с чем-то в своём блокноте, и Беатрис замерла. Имя она знала, более того – планировала визит к ней в дом, но позже. Неужели… неужели Артур что-то узнал об этом? Она ведь была так осторожна! Ни записки, ни лишнего слова не принесла от Виолетты, всё держала в своей голове, даже с Эгги не делилась планами.
– Нет, впервые слышу, – невозмутимо отозвалась женщина. – Это какая-нибудь актриса? Вдова офицера? Швея? – она удивлённо выгнула светлую бровку.
– Ваш муж, – вопрос её словно бы пронёсся мимо инспектора Хайнса, вновь заглянувшего в свой блокнот, – вчера вечером нанёс миссис Бартон визит. Устроил погром в её доме, затеял драку и, по словам миссис Бартон, забрал с собой одну вещицу, подаренную ей мужем.
Замечательно. Беатрис застыла на своём месте, приросла к креслу, забыла всё, что хотела сказать. Восхитительно. Её муж не просто сумасшедший, но теперь ещё и вор. Тошнота подкатила к горлу, и Беатрис только и смогла, что жестом попросить у Эгги воды. Было бы славно, если бы горничная могла ещё и ущипнуть её побольнее, чтобы удостовериться, что всё это не сон. Беатрис с радостью бы раскрыла глаза вновь в Индии, тёплой и яркой. Там не было ни этого ни ребёнка, ни этой жестокости Артура, ни господ из Скотланд-Ярда.
– Я не знаю Сару Бартон и я не знаю, зачем моему мужу… делать всё то, что он сделал с ней. Я, моя горничная и, я полагаю, никто в доме не видел Артура со вчерашнего дня, – Беатрис нашла в себе строгость и гордость, как два крыла вознёсшие её теперь и позволявшие ей говорить.
Инспектор Хайнс выдохнул. Во взгляде его не читалось ничего – ни сочувствия, ни осуждения, ни понимания, ни подозрения, – и следующие его вопросы были уже проще. Каждое её слово записывали и запоминали, и потому Беатрис отвечала медленно, с осторожной невозмутимостью растягивая слова. К концу допроса она проснулась окончательно и попросила завтрак в свою комнату, едва за господами полицейскими закрылись двери.
И потом принялась собираться в гости, чтобы увидеть наконец эту Сару Бартон, возникшую в её жизни дважды за последнюю неделю.

У миловидного городского дома Эгги порывалась выбраться из экипажа вместе с хозяйкой, но Беатрис остановила её жестом и взглядом и добавила, что пойдёт внутрь одна. Едва ли там ей грозило что-то страшное – если только Артур, порешивший вернуться, но такое бывало только в газетах и романах. Со стороны ничто и не говорило, что в доме обитает медиум, и сама Беатрис ничего такого не чувствовала. Дом как дом – обычный. И слуги обычные, и обстановка оказалась обыденной. Никаких тебе черепов, разлитой по склянками крови и прочей мистической чепухи, о которой всегда думалось, когда речь заходила о спиритуалистах. 
– Миссис Бартон дома? – Беатрис, вырядившаяся самым подобающим своему титулу образом, и говорить старалась так же. – Беатрис Танненвуд. Я хотела бы её увидеть.
Повисла неловкая пауза, и Беатрис понимала: вчера они уже слышали и эту фамилию, и похожий тон, и ничем хорошим это не закончилось.

Отредактировано Беатрис Танненвуд (2017-12-05 20:29:44)

Беатрис понадобилась минута – за которую она успела избавиться от шляпки, перчаток и лазоревого пальто, – чтобы напомнить себе, что она вообще-то леди, а не кем там вообразила её служанка Бартонов, а после она, выпрямив спину и приподняв подбородок, прошествовала в гостиную. Одновременно она не забывала изучать и внутреннее убранство дома, и прикрытую дверь явно рабочего кабинета, и хмурую даму с метёлкой, и молодую женщину, словно сошедшую с картины господина Россетти или мистера Хьюза. Беатрис замерла, залюбовавшись; она редко встречала других медиумов, и Сара Бартон уж точно ничем не походила на матушку Ишани.
– Леди Танненвуд, – опомнившись, поправила она хозяйку дома и прошла в гостиную, подобрала платье и лёгким айсбергом устроилась в предложенном кресле. – Не миссис, – уточнила женщина, разглаживая складки на юбке. Она не любила вспоминать о титуле Артура – он, как и муж, не принёс ей счастья, – но теперь это отчего-то казалось важным. Словно бы она могла, навесив его на себя, скрыть свою настоящую сущность и дар, которого Беатрис хоть и не стыдилась, но считала правильным скрывать.
Сара Бартон оказалась очень юной и очень уставшей – Беатрис, рассмотрев её поближе, решила именно так. Тянули ли из неё силы мёртвые, которых она возвращала в мир? Или всё это было последствием инцидента, виновником которого явился Артур? Беатрис с лёгким волнением сложила руки перед собой и вновь изгнала девчонку, которой почувствовала себя на пороге. Назвалась леди, спряталась за титулом – вот и веди себя подобающе.
– К несчастью, я и сама хотела бы увидеть своего супруга, – без улыбки ответила Беатрис, не собиравшаяся за Артура чувствовать себя виноватой или приносить извинения. Общаться в присутствии слуг – и особенно этой Эллы, навевавшей на неё пансионное настроение и девичью робость, – она не хотела, и потому приняла решение не выцеживать из себя слова, а говорить прямо и честно, по возможности – не оскорбив хозяйку подозрениями или намёками. – Я имела удовольствие пообщаться с инспектором Хайнсом, и, по его словам, в последний раз моего мужа видели в вашем доме. Он… – Беатрис запнулась, не зная, как лучше преподнести этот «инцидент», ей-то слишком хорошо знакомый, но неочевидный для человека стороннего, – вёл себя вовсе не так, как подобает лорду, а после… пропал.
Она помолчала мгновение, собираясь с духом; всю её домашнюю решимость чёртова Элла словно смела своей метёлочкой. Дом миссис Бартон не подавал признаков жизни больше подобающих приличиям, вокруг молодой женщины не собрались воронкой призраки, жаждавшие растерзать её на части за потревоженный покой, и ничто не говорило о том, что где-то здесь притаился Артур.
– Миссис Бартон, я надеюсь, мой вопрос не покажется вам неуместным или странным, но… – она подняла голову и посмотрела собеседнице в глаза, – мой муж, навещая вас, был один? Не было ли с ним кого-то ещё – человека или… призрака?
Дамы вроде неё, знала Беатрис, интересуются спиритуализмом на общем уровне – читают статьи в газетах, романы и временами обсуждают это в модных салонах. У них не бывает охапок писем от самых разных учёных мужей, охранных медальончиков под швами платьев и впившегося в пальцы аромата ладана.
Вернувшаяся с тяжёлым подносом служанка посмотрела на Беатрис так, словно та уже разнесла половину гостиной и смертельно оскорбила и хозяйку дома, и её саму, и любимую собачку королевы заодно.