Глава первая
Ознакомительная1.1. Полное имя: Джеймс Уолтерс
1.2. Дата рождения: 17.11.1849 | 37 лет
1.3. Род деятельности: ученый, химик
1.4. Особенности внешности
Кто на аватаре: Майкл Фассбендер.
Рост: 183 см.
Телосложение: Мезоморф; стройный.
Цвет глаз: серый
Цвет волос: каштановый, с рыжиной
Особые приметы: Джеймс обладатель весьма непримечательной внешности. Не то, чтобы его лицо было лишено интересных черт, но очки в простой оправе и чересчур зачесанные назад волосы оставляют впечатление, что Джеймс сам, осознанно или нет, старался придать себе как можно менее запоминающийся вид.
Страдает небольшой степенью близорукости. На улице спокойно может обойтись без очков, а вот с чтением уже возникнут проблемы.
В одежде предпочитает неброские цвета, склоняясь к черно-белой гамме. Большую часть его гардероба составляют костюмы из недорогой ткани, но добротно сшитые и подогнанные точно по размеру. Из аксессуаров Джеймс носит разве что карманные часы на цепочке.Глава вторая
БиографическаяДжеймс родился в семье английского предпринимателя средней руки. Он стал вторым ребенком супружеской четы Уолтерсов, родившись на три года позже своего брата Джозефа.
Семейное дело, а именно гостиница и прилежащий к ней паб, изначально принадлежало деду Джеймса по материнской линии, Генри Парксу. Увы, дела у него шли плохо, и виной тому в большей степени было легкомыслие Паркса, предпочитавшего жить сегодняшним днем. Под конец жизни Генри был в долгах как в шелках, а гостиница оказалась на грани разорения. Чтобы хоть как-то поправить свое финансовое положение, он выдал свою единственную дочь за Томаса Уолтерса, амбициозного молодого человека приехавшего из провинции в надежде открыть свое дело. Стартовый капитал у него имелся, но его явно было недостаточно, чтобы начать все с нуля. Этот брак, пусть он и был по расчету, оказался благополучным. Джеймс всегда вспоминал, что родители относились друг к другу с теплом и уважением. У Томаса была деловая хватка, и ему удалось не только удержать предприятия от разорения, а также улучшить гостиницу, значительно повысив прибыль с неё. Однако на этом его достижения в семейном деле закончились, и пусть Томас не раз и не два задумывался об открытии нового паба, осуществить ему этого не удалось. Семью Уолтерсов не назвать богатой, но определенный достаток у них имелся.
Джеймс был болезненным ребенком со слабым иммунитетом. Особенно это было заметно в раннем детстве. С возрастом ситуация изменилась в лучшую сторону, но не намного. Маленькому Уолтерсу было достаточно один раз попасть под дождь, чтобы потом слечь с температурой на пару недель. Ко всему прочему мальчик поздно заговорил, а когда это, наконец, произошло, практически сразу у него обнаружился дефект речи. Стоило Джеймсу занервничать, как он тут же начинал заикаться. Родители пытались исправить этот дефект, отводя сына к специалистам, но хорошего результата добиться так и не смогли. Из-за плохого здоровья, мальчик проводил больше времени дома, чем на улице, и друзей у него было мало, если не сказать, что они отсутствовали вовсе. Впрочем, вряд ли тогда это сильно самого Джеймса. Он был спокойным ребенком, предпочитавшим одиночество, и вполне мог занять сам себя без помощи посторонних. К тому же соседские мальчишки нередко передразнивали его заикания, поэтому так для мальчика так было даже легче.
Все изменилось, когда Джеймс пошел в школу. Именно тогда проблемы с заиканием достигли своего апогея. Сложно представить более благотворную почву для детских насмешек, чем дефект речи. Трудность была ещё в том, что заикаясь, Джеймс начинал торопиться, нервничать ещё больше, из-за чего его речь порой было невозможно разобрать вовсе. Особенно сложно было, если требовалось выступить перед классом. Джеймс запинался, краснел, кое-как отвечал, после чего возвращался на свое место, уже предчувствуя, как на перерыве его будут передразнивать. Уолтерс стал больше замыкаться в себе, общаясь лишь с небольшим кругом приятелей.
Впрочем, не все в школе для Джеймса было так ужасно. Ведь именно с началом обучения в нем проснулось любопытство, достойное будущего ученого. Он с удовольствием учился, а в сводное время зачитывался литературой, посвященной естественным наукам. В этом он резко контрастировал со старшим братом, который занимался своим обучением по принципу «просто потому что так надо». Именно в тяге к знаниям Уолтерс нашел свою отдушину. К учителям с расспросами Джеймс никогда не приставал, сделать это мешала стеснительность, так что большую часть знаний в школьный период он подчеркнул именно из книг.
После окончания школы Джеймс продолжил свое обучение в академии. Тогда он отдавал предпочтение биологии и анатомии в особенности, восхищаясь устройством живых организмов. Джеймс без особого труда поступил в Оксфорд на доктора медицины. Родители поддержали его выбор, так что во время учебы особых финансовых проблем у Уолтерса не было. Конечно, на излишества не хватило бы, но чтобы не отвлекаться от обучения и не находится в вечных поисках где бы подзаработать - вполне. В университете желающих подшутить над дефектом речи Уолтерса было меньше, да и сам Джеймс стал лучше справляться с этой проблемой. Однако это не значило, что насмешки исчезли совсем. Просто «шутникам» здесь хватало воспитания не насмехаться в лицо. По совету многих Джеймс пытался не обращать на это внимание, но не мог. Уолтерс редко появлялся на собраниях студентов, если они не были посвящены учебе, а в повседневной жизни так вообще общался по большей части с парой друзей, что ему удалось завести по ходу обучения.
В Оксфорде внимание Джеймса, неожиданно для него самого, переключилось на химию. Раньше он не уделял этой науке особого внимания. Сказывалось то, что преподавали её весьма поверхностно, да и ранее не представлялось возможности проводить химические опыты. Теперь же, когда химия предстала для него во всей красе, и многие её законы, которые в академии предлагали просто запомнить и принять как данное, стали просты и понятны, ситуация изменилась. Джеймс с удовольствием размышлял над уравнениями органических реакций, а его ум требовал все более сложных задач для решения. Способного студента заметил преподаватель, и у них завязалось хорошее общение. Когда курс химии для их отделения подошел к концу, Джеймс регулярно стал заходить на лекции для химиков, продолжив изучение этой удивительно дисциплины. Анатомия продолжала его интересовать, но уже в меньшей степени, особенно по сравнению с химией. В конце концов, собравшись с духом, Джеймс оставил обучение на доктора медицины и перепоступил в Оксфорд на химика. Попутно он устроился на подработку в лабораторию в университете в качестве лаборанта, получив возможность иногда проводить собственные опыты и углубляя знания предмета.
Учеба приносила Джеймсу удовольствие. После успешного окончанию университета Джеймс, благодаря рекомендации профессора, сумел попасть на стажировку к ученому химику, который в то время работал в лаборатории в Кембридже. После ему предложили должность заведующего лабораторией в университете в Ливерпуле, и профессор позвал Джеймса с собой в качестве своего помощника. Тот с радостью согласился. На этой должности Джеймс проработал несколько лет, после чего решил, что сумел перенять от профессора все, что мог, и пора двигаться дальше. Он попытался устроиться на работу в местных лабораториях, но, увы, они были малочисленны и проводимые в них исследования казались Уолтерсу малоперспективными и не особо интересными. Поэтому Джеймс принял решения вернуться в столицу и продолжить заниматься наукой там.
После возвращения в Лондон, Джеймс сначала стал искать себе работу в академиях и университетах, но потом ему предложили должность в частной лаборатории. Её открыли относительно недавно, для изучения и синтеза ароматических соединений. Джеймс принял предложение без лишних раздумий и уже через неделю приступил к работе. Помимо непосредственной работы над той задачей, что поставили перед командой ученых, Уолтерс также занимался собственными исследованиями. У Джеймса была непростая, но интересная идея – создать сыворотку, способную не только укрепить иммунитет человека, но и продлить ему жизнь. Первые наработки формул для неё появились у мужчины давно, ещё во времена стажировки, но только теперь Уолтерс занялся ими вплотную. Часть работы Джеймс проводил дома, оборудовав в кабинете лабораторный стол. Сложный же синтез, требующий соответствующего оборудования, он проводил в лаборатории, задерживаясь после окончания работы. Разработка шла неплохо, и за несколько лет Джеймсу удалось далеко продвинуться, что ещё больше подстегивало в нем интерес. Мужчина с головой ушел в свою работу, посвящая её все свободное от работы время. Ему даже практически удалось синтезировать опытный образец своей сыворотки. Другим вопросом было на ком этот образец можно испытать? Ответ на этот вопрос у Джеймса был давно готов, ибо более подходящего кандидата, чем себя, способного заболеть от любого сильного сквозняка, он не видел.
Но провести эксперимент он не успел. Когда Джеймсу удалось получить нужный состав сыворотки, он находился дома, а за окном стояла поздняя ночь. Оставалось только очистить вещество с помощью перегонки. По-хорошему, нужно было оставить этот процесс до следующего утра, но Уолтерс сам прекрасно понимал, что вряд ли сможет уснуть, когда искомое уже так близко. Однако усталость и рассеянное внимание все же оказали свое влияние. Джеймс не уследил за прибором. Отверстие, через которую отводился газ, оказалось частично заблокировано, и колба с кипящей жидкостью, не выдержав давления, лопнула. Комнату мгновенно заполнил газ с нерезким, едва различимым запахом. Джеймс тут же бросился хотя бы попытаться спасти часть сыворотки, даже не подумав, что сначала нужно открыть окно, и успел здорово надышаться этими парами. Часть образца ему спасти удалось, но этого было недостаточно. Необходимо было начать многоступенчатый синтез заново. В расстроенных чувствах Джеймс собрал осколки колбы, после чего разобрал прибор и лег спать, мысленно уже составляя план дальнейших действий.
Сначала ничто не вызвало подозрений. На следующее утро у Джеймса разве что немного кружилась голова, но в целом этот день практически ничем не отличался от предыдущих. Первые провалы в памяти появились лишь спустя неделю после этого происшествия. Они были непродолжительны и также не вызвали у Джемса особого опасения, хотя и заставили задуматься. Практически все их можно было списать на усталость и недостаток сна, так что Уолтерс, и без того погруженный в работу и занятый синтезом нового образца, не стал искать здесь второго дна. Забыл, как добрался от книжной лавки до дома - просто задумался, здесь иди минут пятнадцать от силы. Но дальнейшие события дали почву для серьезных опасений. Как-то раз, после такого провала в памяти, Джеймс очнулся на окраине Ист-Энда, где ранее никогда не бывал. Он бросил взгляд на часы. Ранее провалы в памяти были краткосрочными, этот же длился около полутора часов. Это обескураживало и вызывало целую кучу вопросов. Как он дошел сюда? Почему за весь этот продолжительный временной промежуток он не может вспомнить ни одной детали, даже расплывчатой? Пока Джеймс с уверенностью мог сказать, что более не в силах дать рационального объяснения происходящему, и что дальше игнорировать эти провалы в памяти никак нельзя.
События, тем временем, стали развиваться стремительней. Продолжительность и частота провалов все увеличивалась. Последний раз Джеймс очнулся после дома, полностью одетый и лежащий на диване. События, предшествующие этому, он вспомнить никак не мог. Мужчина быстро собрался и отправился в книжную лавку, находящуюся за углом. Последнее время Уолтерс стал изучать много литературы на медицинскую тематику, надеясь найти описание хотя бы одного случая, похожего на его ситуацию. Внезапно по пути ему встретился старый знакомый по имени Кеннет, живший неподалеку. Джеймс слегка улыбнулся, дабы, как обычно, поприветствовать его и обменяться парой фраз. Но тот сходу, даже не поздоровавшись, предъявил Уолтерсу несколько обвинений, в том числе в непристойном поведении и скабрезных насмешках. Джеймс долго пытался объяснить, что такого просто не может быть, что он просто не способен на такое, но знакомый стоял на своем. Из сумбурного разговора Уолтерс понял, что прогуливаясь вчера вечером в районе пристани, Кеннет заметил Джеймса около местного паба. Ситуация его удивила, ибо уж кого, а Уолтерса он встретить здесь не ожидал. Впрочем, на этом странности не закончились. Ученый не был похож сам на себя. Ухмылялся, позволял себе непристойности и едкие высказывания. А стоило знакомому сделать Джеймсу замечание, как поток негатива тут же переключился на него. Дабы хоть чуть-чуть разобраться в ситуации, и приблизиться к разгадке этого происшествия, ученый отправился к месту, где, по словам Кеннета, они пересеклись накануне. По дороге Джеймс все размышлял над услышанным. В памяти совершенно отсутствовали воспоминания о том, что он делал прошлым вечером. Неужели во время этих провалов его поведение так резко меняется, и он, фактически, становится другим человеком? Эта теория казалась бредовой, но очень хорошо обосновывала происходившие с Джеймсом странности. Надеясь, что эта мысль так и не найдет достойного подтверждения, Улотерс добрался до нужного места. К его большому сожалению, Джеймса там узнали. Выйдя на широкую улицу, Уолтерс подошел к стоящей недалеко уличной торговке, чтобы уточнить дорогу, но та в страхе отшатнулась. Это поведение удивило ученого. В своем внешнем виде он не находил ничего пугающего, а эту женщину он никогда раньше не встречал, так что сделать ей ничего не мог... Или все-таки мог? Из-за такого продолжительного провала в памяти Джеймс уже не брался говорить наверняка. Дойдя до паба, Уолтерс получил ещё одно свидетельство в поддержку своей теории. На порог заведения его и вовсе отказались пускать, объяснив это его непристойным поведением. Насмехался над работником, потому что у того отсутствовало несколько пальцев на руке, довел до слез девушку, вступал в перепалки с посетителями… Похоже, это был ещё не полный список, но он уже заставил Уолтерса испытывать огромный стыд.
Ситуация и до этого вызывала недоумение и тревогу, но только теперь стала по-настоящему пугать Джеймса. Неужели он действительно становится совершенно другим человеком во время этих провалов? Возможно ли такое? Ученый вознамерился во что бы то ни стало дать ответы на эти вопросы. В конце концов, если его теория верна, кто знает, на что способен этот другой человек.Глава третья
Характеристика
Джеймс всегда был скромным и стеснительным человеком. Порой, даже чересчур. Никогда не влезает в споры и конфликты, стараясь избежать их любой ценой. Коллеги отзываются о Уолтерсе как о человеке, с которым легко договорится и найти компромисс.
Из-за своей стеснительности Джеймсу трудно заводить новые знакомства. Он долго присматривается к людям, привыкает к ним. Общение с немногочисленными друзья, которых правильнее было бы назвать хорошими знакомыми, началось именно с их подачи. В больших компаниях, особенно где есть малознакомые ему люди, Джеймс предпочитает молчать и не говорить до тех пор, пока к нему непосредственно не обратятся.
Если для некоторых людей рамки приличия – это некое абстрактное понятие, и в некоторых ситуациях их спокойно можно нарушить, то для Джеймса они скорее являются неким сводом правил, от которого отходить никак нельзя. А уж если какой-то инцидент все же произошел, будь то по неосторожности или незнанию, мужчину потом замучает совесть. О нарушении закона уж и говорить нечего. Уолтерс весьма зависим от чужого мнения и восприимчив к критике в свою сторону.
Джеймс не любит наглых и бесцеремонных людей, но никогда не позволяет себе высказать им замечание вслух. Максимум что он себе позволит – это укоризненный взгляд.
Мечтатель. Уолтерс один из тех немногочисленных ученых, что даже в немолодом возрасте не растеряли способности удивляться миру и считающих, что нет невозможных вещей, просто наука ещё не дошла до их изобретения. Джеймс любопытен и интересуется практически всем, что касается познания мира и, в особенности, естественных наук. Очень любит свою профессию и с удовольствием занимается исследованиями. Джеймс готов посвятить химии все свое свободное время и последний год именно так и происходит. Уолтерс с головой ушел в исследования, и ощущение того, что он находится близко к цели своих поисков, лишь подстегивает его любопытство.
Страдает страхом перед произнесением речи перед большим количеством людей. Пусть по сравнению с детством он стал гораздо лучше справляться с заиканием, не торопится, так чтобы даже во время заикания его речи можно было пусть и с трудом, но понять, однако избавиться от дефекта речи ему не удалось. Поэтому все свои исследования Уолтерс только публикует в научных изданиях и никогда не выступает на конференциях.Глава четвертая
Организационная4.1 Средство связи: skype: prusben
4.2 Пробный пост:+Не смотря на ожидавший победителя приз, гонка проходила в дружеской атмосфере. Впрочем, это не означало, что хоть кто-то планировал поддаваться. Азарт, помноженный на виски, давали в итоге мощную смесь. К счастью, ни у кого не возникала мысли, на подобие: «Смотри как сейчас «Бочку» сделаю!» Для таких идей нужен градус в крови повыше, а при таких количествах алкоголя человек уже просто не в состоянии забраться в кабину самолета. Наверное, оно и к лучшему. За первые несколько кругов, Нейтану удалось вырваться вперед, но его положение было весьма шатким. Позади неотрывно следовал Курт, да и Оскар регулярно пытался обойти его сбоку. И вот, когда самолет под номером два предпринял очередную попытка обойти «Акулу» и вырваться вперед, случилось непредвиденное.
На странную рябь, возникшую перед носом самолета, Нейтан бы и не обратил внимания, сославшись на игру света или недостаточно чистое секло гоглов, если бы не последующие события. Резкий крик на мгновение прорвался сквозь шум винтов. Не успел Берг сориентироваться, и понять, откуда этот звук шел, как налетела невиданной силы гроза. И было в ней что-то… противоестественное? Обычно, завидев на горизонте темные тучи, пилоты, в подобных ситуациях, успевали сделать ещё несколько кругов, приземлиться и выпить пару «утешительных» рюмок, прежде чем на землю падала первая капля. Эта же буря словно пришла из ниоткуда. Капли дождя резко забарабанили по крыльям, а поднявшийся ветер заставил холодок пробраться даже сквозь теплую куртку. Нужно было что-то делать, пока буря в конец не разыгралась, но мозг отказывался быстро соображать. Пилот раньше никогда не попадал в подобные ситуации. Нет, ему приходилось быть застигнутым грозой в воздухе, но обычно её видно издалека, и можно успеть подготовится. Воздух казался удушающим. Инстинкт подсказывал, что нужно идти на посадку, и у Нейтана не было причин ему не доверять. Но не успел мужчина зайти на вираж, как вспышка молнии развеяла все вокруг. Перед Бергом предстало чистое небо. Это было бы хорошим знаком, если не учитывать то, что «Акула» неслась прямо в эту небесную высь, летя не параллельно земле, а перпендикулярно ей. Зрелище ещё более неожиданное, чем в одно мгновение возникшая гроза. Однако, задавать себе такие пусть и логичные вопросы как что произошло, почему, куда все исчезло, у Нейтана просто не было времени. Нужно было действовать. Сейчас же!
Нейтан стал резко снижаться. На такие виражи на большой высоте можно решиться не на каждом старом военном самолете, что уж тут говорить о гражданском. Мужчина бы не рискнул на подобное в иной ситуации, но сейчас каждая секунда была дорога. Корпус старушки заскрипел, будто возмущаясь, но машина послушно выполнила команду пилота. В глазах на мгновение потемнело от перегрузок и недостатка кислорода. Первые несколько секунд снижение шло в пределах нормы, но чуть погодя «Акулу» стало опасно заносить. Нет, только не «штопор». Руки вцепились в штурвал так, что костяшки пальцев побелели. Попытка выровняться, прибавить скорости. Избежать опасного виража Бергу совсем не удалось, но он успел перевести его в плоский контролируемый штопор. Дребезжа, «Акула» сделала пару оборотов, после чего усилиями пилота стабилизировалась и вернулась на обычную траекторию. Вовремя. Теперь он оказался примерно на той же высоте, что и был до того… до того как произошло все это. Однако теперь, даже на такой высоте Нейтан не чувствовал себя в безопасности. В ушах барабанной дробью отдавалось биение сердца. Ему нужно было перевести дыхание и, в конце концов, осознать, что сейчас вообще произошло. Они же пили только алкоголь, а с виски таких глюков быть не должно. По крайней мере, не настолько же. Пребывая теперь в абсолютно трезвом состоянии разума, Нейтан огляделся, стараясь понять, где находятся самолеты его товарищей. Неужели тот крик тоже ему показался?
Отредактировано Джеймс Уолтерс (2017-02-28 00:34:24)
