Рождество прошло, за ним минул Новый год, а Эдвард Максвелл пропустил все праздники, и даже не подозревал об этом.
Обычно Эдвард без каких-либо угрызений совести мог пользоваться гостеприимством мало знакомых ему людей. Последние несколько недель, что помнил Нед, он жил у друзей друзей, но перед всеми этими зимними увеселениями пора было съезжать, тем более, что сам и обещал не задерживаться слишком. Итак, в конце декабря Максвелл оказался на улицах холодного Лондона, и новое пристанище найти себе не мог.
Часто бывало, что он останавливался и у вовсе незнакомых людей, которым, впрочем, так же как и ему, терять было особо нечего. Но в предпраздничные дни улицы были пусты, а друзья, к которым Нед заглядывал, или уехали, или не могли пустить его к себе.
Пока был день, Эдвард не отчаивался, но с наступлением темноты всякое настроение у молодого человека пропало, да и надежда где-нибудь переночевать с каждым проходящим часом понемногу улетала. И Максвелл, съёжившись от холода (одет он был не по-зимнему: под пальто была только рубашка), примостился в каком-то переулке. Положив голову на свою сумку, он уснул.
Утро Эдвард уже встретил громким кашлем. Не удивительно, думал Эд, что он так быстро простудился. В последний раз молодой человек спал на улице поздней весной, когда погода была уже теплая. Но и следующий день Нед провел на улице, и чем дольше он пребывал на холоде, тем сильнее становился его кашель. В скором времени он уже не мог сказать, сколько прошло времени с момента, как он оказался без крыши над головой: мысли его плавали в тумане, а тело горело от жара. Он не знал, что его нашел полицейский, лежащим на скамье в парке, не знал, что его доставили в госпиталь, у понятия не имел, сколько он пролежал в нем с высокой температурой и, видимо, в бреду.
Теперь же он начал немного приходить в себя.
Все тело было будто налито свинцом, но Эд уже мог самостоятельно и, главное, осознанно шевелиться, а после некоторых усилий даже открыл глаза, уперев свой взгляд в потолок и хмурясь от яркого света палаты.

Эдвард услышал шаги и повернул голову в сторону, откуда они послышались. Это подходила молодая девушка и тут же обратилась к нему. «Мистером» Неда не называли уже давно. Видимо, люди ему попадались совсем не такие, которые в состоянии были произнести «мистер» и не поперхнуться.
- Привет, - ответил Максвелл и покорно открыл рот. Ему было не слишком-то интересно, где именно он находился. Даже за то короткое время «просветления» уже понял, что в больнице. Эдварду было главное, что здесь тепло, здесь удобно, здесь можно поспать и бесплатно поесть.
Эд попытался принять полу сидячее положение, но сил еще было слишком мало.
- Как тебя зовут? – произнес он, отодвинув градусник в уголок рта, словно сигарету. Его голубые глаза неотрывно смотрели на девушку: Эд никогда не терялся, попадая в новое место или в необычную ситуацию, так что его-то смутить было невозможно. Зато он имел способности смущать других людей и ставить их в неловкое положение. Как правило, это происходило из-за его прямоты или необычных рассуждений, которые он мог вылить на совершенно незнакомого человека.
Девушка показалась ему привлекательной, гораздо симпатичнее тех, которые ему обычно попадались. Например, не так давно он несколько дней жил в квартире проституки, с которой познакомился как раз перед тем, как оказаться в этой самой квартире. Денег у него не было, так что и платить ему ни за что не пришлось, тем более, люди подобного склада часто склонны к жалости. потом же, когда ему надоело существование с той девицей легкого поведение, он смотался.
- И долго я тут? – задал молодой человек еще один вопрос. Для самого Эдварда прошел ну,  максимум, один день. Будто он еще вчера сидел на улице, а теперь вот, в больнице.
Пожалуй, больше Неда в его положении ничего не интересовало. Ни какая это больница, ни как он в нее попал. Хотя все эти вопросы мог задать для того, чтобы поддержать разговор. А уж поговорить он любил, несмотря даже на градусник во рту.

Отредактировано Эдвард Максвелл (2012-10-14 00:36:31)

- Не очень-то дружелюбно, - буркнул Нед, но скорее просто так, нежели из-за какой-то обиды. Он вообще говорил обычно то, что думал, а потому сам мог показаться не очень-то вежливым. Собственно, Эдвард таким и был.
Пока девушка занималась своими делами, молодой человек не сводил с нее взгляда. Вовсе не потому, что она ему так сразу понравилась, просто смотреть больше было некуда. Да и понравилась вроде тоже.
Будто бы подтверждая слова медсестры о высокой температуре, Максвелл закашлялся. Он чувствовал себя паршиво, и после слов сестры понял, почему именно.
- Хм, надо же… Никогда раньше не болел пневмонией.
Эдвард решил помочь себе сам и взял стакан в руку. Правда, хватило его только на пару глотков. Почувствовал еще большую слабость, да и вода словно в горле встала. Нед с удивлением отметил про себя, что ему и есть-то не хочется. По логике выходило, что он уже несколько дней ничего не ел (ему не привыкать, конечно, но голод все равно никуда не девается). Но даже мысли о еде вызывали в нем тошноту.
Эдвард посмотрел на медсестру так, словно она сказала что-то из ряда вон выходящее:
- Я просто кашлял, это случается, - на самом деле Эду и в голову никогда не приходило самопроизвольно обратиться в больницу. Он всегда выкручивался самостоятельно, уповая на собственное везение. Помнится, однажды он вывихнул ногу. Но даже тогда не обратился в больницу. Помог кто-то из знакомых, перебинтовав ногу. На самом деле излишняя забота других людей хоть и льстила молодому человеку, но со временем начинала приедаться.