3:40 ночи.
До конца дежурства оставалась чуть меньше трех часов. Это уже совсем немного, считай, оно почти закончилось. Всего-то три круга, три обхода территории и можно возвращаться в участок. А там - домой и спать. Хоть бы скорее прошло оставшееся время. Хоть бы не случилось ничего серьезного.
Констебль Уильям Диксон, освещая себе путь фонарем, не спеша патрулировал улицы, заглядывал в темные подворотни - не замышляет ли тут кто недоброе, осматривал переулки не притаились ли в темноте злодеи, проверял пустые коробки и ящики - бывало, что и новорожденных выбрасывали, дергал ручки дверей в лавках и магазинах заперто ли, тыкал носком ботинка спящих прямо на мостовой нищих и пьяных живы или уже успели окочурится и, получая в ответ сердитое бормотание или сладкое всхрапывание, успокоенный, продолжал путь.
Сегодня он уже разнял три драки: две в питейных заведениях и одну за чьим-то сараем - мужики выясняли вопрос измены жены, чьей именно констебль не уточнял, врезал по зубам тому и другому и отпустил. Потом отвел в участок бузотера, размахивающего ножом перед лицами своих перепуганных домочадцев. А примерно с час назад ударом увесистого кулака успокоил пьяного матроса, который развлекался тем, что разбивал бутылкой витринные окна небольшого шляпного магазинчика. Еще отвел домой упившегося до бесчувствия знакомого извозчика. Все, как всегда. Обычное дежурство.
Уильям как раз дошел до перекрестка Олд-Монтэгю стрит и Ханбери стрит когда ночную темноту разрезал истошный вопль и сержант понял, что его надежды на благополучное завершение дежурства не сбылись. Крик доносился откуда-то из района Брейди стрит и Бакс роу.
"Убийство! Убийство!" - неслось тревожным набатом над Лондоном и не хуже стрелки компаса указывало направление сержанту Диксону, несущемуся со всех ног к месту преступления.

Отредактировано Уильям Диксон (2012-09-26 21:41:52)

3:45 ночи.
На Бакс роу возле широких деревянных ворот конюшенного двора мистера Брауна прямо на мокром тротуаре и распростерлось тело женщины.
Вокруг собралась небольшая кучка людей, видимо привлеченных криком; они тихо переговаривались между собой, но к телу никто не приближался. Когда констебль Диксон подошел поближе, все разговоры мигом смолкли, а от стены отделилась коренастая фигура мужчины в расстегнутом пиджаке и кепке, лихо заломленной на затылок.
- Эт'я ее нашел, - хриплым голосом заявил мужик, не дожидаясь когда полицейский задаст вопрос.
Диксон осветил фигуру женщины своим фонарем и некоторое время молча ее рассматривал.
Первым, что бросилось ему в глаза была рана на горле, широкая и длинная, буквально от уха до уха. Кровь залила всю шею и лужей растеклась под головой убитой. На левой скуле темнел синяк, других повреждений Диксону рассмотреть не удалось. Одежда женщины была в относительном порядке. Рядом с телом, возле левой руки валялась сумочка, а капор, не то слетевший не то сорванный с ее головы лежал справа.
Констебль поднял глаза, направил луч света на мужчину в кепке и пару минут пристально изучал его наружность, затем спросил:
- Фамилия как?
- Моё, что ли? - недоуменно обронил нашедший тело.
- Ну не моя же, - отозвался Диксон, доставая из внутреннего кармана форменной куртки блокнот и карандаш. - Называй фамилию и имя. Адрес свой, где живешь. Работаешь?
- Ну работаю. Возчиком у мистера Пикфорда на Ковент-Гарденском овощном рынке. Чарльз Кросс моё фамилие. - Мужчина нехотя, будто уже жалея, что вообще ввязался в эту историю назвал домашний адрес и замолчал.
Констебль старательно выводя буквы записал: "Чарлз Кросс. Даветон-стрит, дом 22. это неподалеку от Кембридж-роуд. Возчик на Ковент-Гарденском овощном рынке. Пр. г. Пикфорду."
- Давай дальше рассказывай, - недовольным тоном подгонял он умолкнувшего Кросса. - Как нашел тело.
В это время с обеих концов Бакс роу послышались шаги. Диксон напрягся и грозно окрикнул: " Стой где стоишь. Кто такие?" Ему почти одновременно ответили два голоса, один назвался сержантом Майзеном, другой сержантом Брейди. Оба подошли и бегло осмотрели труп. Чтобы не терять время, Диксон наскоро ввел того и другого в курс дела и велел Мейзену сходить за врачом, а Брейди отослал в участок, чтобы он привел дежурного инспектора. Без лишних слов полицейские отправились выполнять поручения, а Диксон вновь повернулся к Чарльзу Кроссу и повторил свой вопрос, как он нашел труп.
- Как нашел, обыкновенно нашел. - Забормотал Кросс, засовывая руки в карманы брюк, словно они у него замерзли. - Шел на работу, гляжу тюк какой-то на дороге валяется. Чегой-то такое, думаю, бросили. Подхожу - баба. Юбка задрана, ляжки голые и винищем прет, как из бочки. Хотел мимо пройти, не видел я что ли шлюх пьяных? А потом засомневался, как-то странно она лежала, тихо так, как мертвая. Ну то есть, она и есть...это... ну того...
Диксон слушал очень внимательно, не пропуская ни единого слова.
Когда Кросс упомянул, что ноги женщины были оголены, он бросил взгляд на тело, юбки были аккуратно расправлены и все что констеблю удалось разглядеть это сношенные башмаки и часть полосатых чулок. Он нахмурился - получалась неувязка.

Когда появились Брейди и вместе с ним инспектор, сержант Диксон прервал опрос возчика и какое-то время следил за действиями детектива, готовый подойти сразу же как только его позовут. Но тот видимо решил сначала осмотреть место убийства и труп, так что Диксон вернулся к опросу.
- Ты сказал, что у женщины ноги были обнажены, а я вижу, что ее юбка одернута, - заметил констебль и ткнул карандашом, как указкой, в сторону убитой. - Значит ты трогал труп? Перетаскивал? Обшаривал карманы?
В ответ на такое обвинение Кросс возмутился. Гневно сжимая кулаки и выпячивая подбородок будто собираясь броситься на полицейского, мужчина закричал:
- Да пошел ты! Я тебе не шпана какая-нибудь и у пьяной бабы по карманам шарить не буду. Мне может моя зарплата и не легко достается, но зато она честно заработанная, понял? А юбку - да, обернул. Нехорошо это, когда баба голыми ляжками светит, вот и прикрыл.
Сержант наградил забияку строгим взглядом, но продолжил разговор уже более миролюбивым тоном хотя и несколько ворчливо:
- Подумаешь, какая неженка. У меня служба такая - вопросы задавать, а ты отвечать должен, помогать следствию то есть, а не лезть в бутылку. Чем быстрей разберемся, тем быстрей найдем убийцу.
В это время Диксон услышал как инспектор позвал его к себе и, оставив вместо себя стоящего рядом без дела Брейди, подошел к лейтенанту.

Доктора разбудил настойчивый стук в дверь. Сквозь сон Рис расслышал свою фамилию. С трудом открыв глаза, Ллевеллин бросил взгляд на часы. На них было около четырех часов утра. Но долго гадать, кому он потребовался в такую рань, Рису не пришлось. Сообщение о том, что в дверь стучится полицейский, ускорило пробуждение. Вчерашний день выдался довольно тяжелым, поэтому, не чувствуя от усталости ног, доктор по приходу домой тут же свалился в кровать и уснул прямо в одежде. Но теперь это было даже на руку, хотя одежда и была слегка помята, но Рису не придется теперь долго собираться. Человек, стучавший в дверь, не унимался, видимо было на самом деле что-то из ряда вон выходящее и срочное. Доктор перебрал в голове несколько вариантов, из-за которых он мог бы столь срочно потребоваться полиции. Ранение? Убийство? Чуть было не споткнувшись второпях и ничего не видя в темноте, Ллевеллин открыл дверь.
Стоявшего за дверью он узнал. Констебля он часто видел и на улицах, в участке или на месте преступлений, куда иногда звали Риса, если был обнаружен труп. Но вот вспомнить его имени доктор не смог.
-Что случилось?
Рис решил сразу перейти к делу, пропуская приличия в виде приветствия. Но, судя по взволнованному лицу констебля, сейчас эти церемонности были бы даже лишним.

Что ж, одно из предположений Риса было верным. Доктор не заставил констебля себя долго ждать и отправился за ним по утренним улицам Уайтчепела. Вокруг места преступления уже собрались местные зеваки. И в этом Ллевеллин не увидел ничего удивительного. Толпу всегда притягивали преступления, особенно такие, как убийство. Рис остановился, и некоторое время осматривал место происшествия. Темная подворотня, где наверняка и днем-то мало людей ходит, а ночью и подавно. Идеально место для предоставления своих услуг проститутками, да и для убийства тоже.  Из состояния размышления доктора вывел голос инспектора.
-Приветствую.
Коротко поздоровался с инспектором Ллевеллин и, выслушав всю информацию и кивнув головой, Рис наклонился к трупу женщины. Рана на шее тут же бросалась в глаза. Доктор положил одну руку на подбородок жертвы и отодвинул её голову, чтобы получше разглядеть рану. Она была очень глубокой и ровной. Свободной рукой Ллевеллин раздвинул рану, чтобы посмотреть, насколько она глубока. Убийца явно приложил большие усилия, горло было прорезано до позвоночника. Осмотрев рану, Рис высказал свои предположения инспектору, не отрывая своего взгляда от горла убитой.
- Руки у нашего убийцы не дрожали. Разрез ровный и очень глубокий, похоже, убийце пришлось приложить большое усилие, чтобы разрезать настолько глубоко. Скорее всего, он проделал это одним быстрым и точным движением.
После Ллевеллин перевел взгляд на инспектора и произнес:
-Больше смогу сказать только после вскрытия.

Доктор выпрямился и отступил от трупа, давая возможность констеблям поднять его.
-Убийцы всегда предпочитают ночь.
Рис повернулся к Диксону и повторил все, что показал предварительный осмотр убитой, после чего поставил свою роспись в конце документа. Снова взглянув на труп, доктор ответил на вопросы инспектора:
-Думаю, что убийца был хладнокровен. Руки у него не дрожали, когда он убивал свою жертву. Возможно, это убийство было запланированным, он знал, на что шел. Скорее всего, это был мужчина, сильный мужчина. Нож должен был быть большим, чтобы с одного удара, пускай и с применением большой силы, перерезать горло настолько глубоко.
Рис проследил за тем, как констебли подняли тело, и проследовал за ними. Хотя больше он следил не за тем, как они поднимаю тела, а за лицами констеблей. Интересней было наблюдать лишь за практикантом, который первый раз вскрывает чей-то труп. Эта картина навела доктора на вопрос, к инспектору, но составляя фразу в голове,  Ллевеллин понял, что не знает имени собеседника и решил, что представиться первым будет лучшим способом узнать его:
-Кстати, я не представился. Рис Ллевеллин.
Доктор протянул инспектору руку для рукопожатия.
-Надеюсь, тело никто не трогал до моего появления? – добавил он в конце.