Майское утро было на редкость приятным, и предвещало такой же приятный день. Улицы высыхали после долгого дождя, и на небе нежно-голубого цвета не было ни единого облачка. Какая редкость для Лондона! Вероятно, в это утро даже самый черствый господин поднял глаза к небу и с улыбкой покачал головой - чего уж говорить об Энтони Уиллисе, мужчине холодном, но в этот день все же поддавшемуся очарованию весны. Весь Лондон наполнился благоуханием цветов - цвела каждая грядка, каждый розовый куст, в том числе и "королева Виктория", несколько кустов которой росли перед домом Уиллисов.
- Какое чудесное утро, правда, Бетти? - Помешивая утренний кофе, вполне благодушно спросил Энтони Уиллис. Он расположился в гостинной, за столом, накрытым белой скатертью. В открытое окно влетали ароматы роз, среди которых явственно слышался аромат "Луис Одиера", растущего на соседской грядке. Этот лимонный запах весьма способствовал аппетиту - по крайней мере, у мистера Уиллиса, но он оттягивал минуту вкушения своего завтрака, желая насладиться сначала кофе.
Бетти, к которой он обращался, была занята чем-то на кухне, и наверняка не утруждала себя попытками расслышать замечания Энтони. Но если бы она слышала, то, верно, удивилась бы такому хорошему расположению духа своего дорогого мужа. Он не сказал ни слова о детях, которые еще спали и посмели не явиться к завтраку вместе с отцом - быть может, этому способствовало еще и слишком раннее пробуждение хозяина дома, разбуженного утренними птицами. Его жене пришлось будить поскорей их единственную служанку, что бы вместе с ней сообразить чего-нибудь на завтрак мужу, но Энтони ни промолвил ни слова об их нерасторопности, как обычно бывало, и не отпустил ни одного нелестного замечания в адрес Бетти, что приближало его на шаг ближе к понятию "идеального супруга".
Теперь же, медленными глотками вкушая кофе, Энтони Уиллис раскрыл перед собой утреннюю газету, отпуская время от времени насмешливые и грубые замечания по отношению к тому, что было там написано. Замечания адресовались, как и прежде, к Бетти, хоть она, как было сказано, едва могла их расслышать.
- Ты слышишь, Бетти? - Спрашивал он. - Они выложили пятьсот фунтов в какой-то паршивый приют для бедных. Уж не думают ли они, что лишняя тарелка пустого бульону спасет бедолаг от медленной смерти? Нищие, надо сказать, содержатся в жутких условиях. Но, знаешь ли, дорогая, нищие - на редкость неблагодарный народ. Все они - воры и бандиты, к тому же попирают ногами божий закон, за что и живут так скверно. Дай нищему тарелку супа, и он, чего доброго, вместо благодарности попросит еще! Им всем следовало бы молиться за лучшую жизнь и быть смиренными, как и мы, настоящие христиане.
Воспринимая молчание жены за согласие, Энтони ничуть не заботился тем, что она не отвечает, и замолкал на некоторое время, что бы затем выдать еще один подобный монолог. Как ни посмотри, утро было чудесным, и Энтони пребывал в счастливом неведении, не зная, что оно готовит для него и другие сюрпризы, весьма и весьма неприятные.

Отредактировано Энтони Уиллис (2012-08-12 22:00:49)

Утро предпоследнего дня мая началось рано. Даже слишком рано для не выспавшейся после долгого ночного чтения женщины. Некоторые говорят, что с возрастом люди спят все меньше и меньше, предпочитая сладким сновидениям дневные реалии. Но одно дело, когда каждый новый день приносит что-то радостное и светлое, и совсем другое, когда каждый день, просыпаясь и засыпая, рядом с собой видишь лицо ненавистного человека и каждые новые сутки являются точной копией предыдущих.
И в это светлое утро "дорогой" муженек решил встать совсем ни свет ни заря, конечно же, не дав супруге доспать столь необходимые после бессонной ночи два часа. Вылезать из под теплого, нагретого одеяла абсолютно не хотелось, как впрочем и отрывать тяжелую голову от подушки. Но пришлось, иначе в доме поднялся бы такой жуткий ор, что.. Одна мысль о том, что может произойти и чем это может грозить любимым детям, а особенно недавно вернувшемуся из школы сыну, заставила Бетти буквально вскочить с кровати. Спустив босые ноги с постели, женщина нащупала протертые домашние тапочки, обулась, уставше зевнула, посидела еще секунды две на кровати, борясь с желанием плюхнуться обратно в объятия теплых одеял, а потом все-таки встала и, зябко потирая сразу же замерзшие руки, подошла к шкафу. Вытащив оттуда первое попавшееся домашнее платье, скорее, правда, половую тряпку, Бетти быстро оделась, завязала волосы и, натянув дежурную улыбку, вышла из комнаты.
Первым делом следовало разбудить молодую служанку, работавшую у семью Уиллисов за сущие копейки. Впрочем, с таким невообразимым запасом наивности и дурости на лучшую работу ей рассчитывать вряд ли придется. Хотя, кто знает, кому в следующий раз улыбнется удача?
- Солнышко, вставай-вставай, Энтони уже проснулся, надо приготовить завтрак, - Бетти потрясла девушку за плечо. Та, что-то пробурчала в ответ, но глаза открыла, заспанно глядя на свою хозяйку. Потом, видимо поняв в чем дело, слетела с кровати, бормоча извинения за медлительность и что-то еще. Элизабет мягко вздохнула, улыбнулась и вышла, оставив девушку одеваться и приводить себя в порядок. Спускаясь по лестнице женщина, по правде говоря, мечтала увидеть супруга, лежащего в конце пролета со свернутой шеей, но, увы, Энтони преспокойно сидел в гостиной, читая утреннюю газету. Пожелав мужу доброго утра, Бетти проскользнула на кухню, сварила черный кофе и отнесла его Энтони, оставив того наслаждаться майским утром и удивившись его благодушному настроению. И когда такое было в последний раз? В это время со второго этажа как раз слетела медлительная служанка.
На завтрак была приготовлена овсянка, сварены вкрутую несколько яиц и заварен чай. Когда Бетти вместе со служанкой вынесла тарелки в гостиную, Огастес уже сидел за столом, а Энтони все еще листал газету, изредка комментируя прочитанные статьи. Эти комментарии , по мнению Элизабет, были совершенно глупыми и неуместными, но возражать или не соглашаться она не смела. Не стоило портить его столь редкое хорошее настроение.
- С  добрым утром, милый, - промурлыкала Элизабет, поцеловав сына в щеку и поставив перед ним тарелку. Закончив сервировку, женщина налила себе чай последней и села за стол, одарив присутствующих теплой улыбкой. Младшие дочери семьи еще не спустились к завтраку, и Бетти решила не подниматься за ними до первого комментария мужа по поводу их отсутствия. Ее мучило какое-то неясное предчувствие чего-то плохого, причем Бетти была абсолютно уверена, что это что-то связано с ее ненаглядным сыном, а потому она не хотела оставлять его наедине с "отцом". Конечно, она мало могла ему помочь, но попытаться стоило.