Глава первая
Ознакомительная

1.1. Полное имя: Сирил Джонатан Рафферти
1.2. Дата рождения: 16.02.1854 | возраст 32
1.3. Род деятельности: владелец юридической конторы в Челси. Волею судеб, авантюрист.
1.4. Особенности внешности
Кто на аватаре: Руфус Сьюэлл
Рост: 182 см.
Телосложение: нормальное
Цвет глаз: серые с легкой прозеленью
Цвет волос: темный шатен
Особые приметы:
На ногах и левой руке несколько едва заметных беловатых шрамов — от собачьих укусов, полученных в детстве. На правом бедре шрам от огнестрельного ранения. Несколько шрамов на правом предплечье и косой белый след на спине — тонкая полоска, происхождение которой Сирил и не припомнит.
Коротко стрижется, тщательно бреется.

---

Глава вторая

Биографическая

Все на свете авантюристы делятся на два типа: мошенники и искатели приключений.  Правда грань между этими категориями довольно зыбка. Мошенники так или иначе влипают в приключения, и даже в годы обеспеченного довольства жизнью предпринимают какие-то рискованные действия,  каковые могут поставить под угрозу их благополучие и фальшивую репутацию в обретённой «тихой гавани». Искатели приключений, даже те, кто благодаря изначальной финансовой независимости,  играет с опасностями, странствует и исследует какую-нибудь Terra incognita, нередко выступают в роли мошенников, примеряя чужие имена,  или  смешивая действительность с вымыслом, когда рассказывают свои истории. Или же вынуждены лгать и выкручиваться, чтобы банально спасти собственную шкуру.
Как говорит сам  Сирил Рафферти: «главное отличие не в средствах, но в намерениях». Весьма сомнительное высказывание.  Но, так или иначе, своя история у господина, чьё имя уже всплыло в этом повествовании, имеется.
Сын  довольно успешного дублинского юриста, третий ребенок в семье, Сирил был гордостью отца и дедов с обеих сторон, которые могли часами рассказывать о том, какой он отличный пловец в свои  шесть лет, как прекрасно играет в крикет, и умеет постоять за себя и отомстить за размазанные по щекам слезы старших сестёр, не боясь соперников старше и крупнее себя.  Не стоит впадать в стереотипы и полагать, что  человек, избирающий своей работой такую область, как право, непременно должен быть образчиком педанта-заучки .  Джонатан Рафферти отнюдь не был таковым и в свои студенческие годы гордо носил титул чемпиона  колледжа по боксу. И всякий раз, обучая своего сына уходить от ударов и наносить их, говаривал мечтательно, что в свой черед, Сирил должен будет повторить его достижение. Но из «повторить» это было единственным четко выраженным отцовским желанием.

Несколько раз в году  Джонатан Рафферти с сыном навещал друга своих студенческих лет, лорда Стивена Блэквуда, овдовевшего всего лишь через год самого счастливейшего супружества на свете и воспитывавшего дочь Элизабет, славную девчушку  чуть младше  Сирила.

И если Сирил был  достойным примера мальчиком, то маленькая мисс Блэквуд, это хрупкое, миниатюрное, белокурое и синеглазое создание с лицом ангела – была сущим бесенком в кружевах и атласе.  В основе её воспитания, манер и характера заложено было то, что безутешный отец не имел иных детей, и не намерен был жениться снова, а посему решил, что именно Лиззи унаследует его имение и посему воспитывал её так, словно забыл о том ,какого пола его любимый ребёнок. И всяческие её выходки, подходящие больше мальчику, нежели девочке не порицались им, а наоборот, объяснялись силой характера и тем, что Лиззи – истинный представитель рода Блэквудов.
В лице Сирила  семилетняя мисс Блэквуд обрела верного пажа, телохранителя, голос рассудка, спасательный круг и разработчика планов новых пакостей. Идей то у неё хватало, а вот практическая сторона их воплощения как-то всегда не удавалась.  Потому её желание, чтобы замечательный мальчик Сирил переехал к ним жить, продиктованное  эгоизмом и детским одиночеством – со сверстницами, из числа детей прислуги ей было скучно, а сверстники с ней играть не хотели, было понятно отцу, и он предложил другу, отпускать Сирила погостить в имении на летний период. И подтвердил приглашение, когда мальчик поступил в частную школу в Лондоне и в родной город приезжал лишь на каникулы.
Стоит отметить, что ко дню первого причастия, Элизабет Блэквуд не хватило бы пальцев на руках, чтобы сосчитать, сколько раз её жизнь спасал Сирил. Из этого перечня родители узнали лишь о том, что Элизабет едва не утонула и что Сирил ухитрился отбить её от  деревенских собак. Мокрое платье и укусы скрыть от внимания старших не удалось.
Когда Сирилу было тринадцать, погиб в железнодорожной аварии его отец.  И в день похорон юноша получил от лорда Блэквуда предложение приезжать к ним в имение на каникулах,  и заверения, что в память старой дружбе  и, ценя роль юноши в жизни его дочери, он оплатит его дальнейшее образование, чтобы  облегчить бремя вдовы.
И хотя семья Рафферти не бедствовала, отказываться от покровительства такого человека, как лорд, было бы верхом глупости, особенно в свете того, что надо было обеспечить какое-никакое приданное двум дочерям.
Дальнейшие  годы Сирил посвятил учебе, обнаружив, что оказывается влюблен в свою дикую подружку, но принимая факт их социального неравенства, даже не мыслил о взаимности. Лиззи же тем временем  выросла, расцвела и обнаружила  редкую влюбчивость и ветреность.
Пожалуй, только ветреность и спасала её  первое время от каких-то серьезных глупостей. Хотя неосмотрительные письма молодым людям она посылала и даже целовалась украдкой с некоторыми из них.  К семнадцати годам мисс Элизабет Блэквуд стала одной из самых завидных невест  Англии. И среди гостей имения все чаще и чаще мелькали  юноши с серьезными намерениями.  Однако девушка получила блестящее домашнее образование, ничуть не уступающее такому, каковое  получил бы её брат, если бы он существовал.  Посему среди кавалеров мало находилось достойных собеседников, которые разбирались бы в колониальной политике и торговле шерстью, читали бы вестники научного общества и разделяли её увлечение фотографией и философией.   Простой трюк с комплиментами уму и красоте был обречен на провал. Тех, кто пел дифирамбы её интеллекту, Лиззи обвиняла в слепоте и вульгарности, тех, кто слагал стихи, сравнивая ей с Дианой и Афродитой, полагала ограниченными, похотливыми животными, а каждый из претендентов, не имевших дохода хотя бы в десять тысяч годовых – априори считался хищником и охотником за приданным.
После окончания Тринити-колледжа, Сирил получил от Блэквуда предложение стать управляющим имения, и, хотя имел и другие предложения,  даже более замечательные, согласился.
И тут случилось ужасное. Мисс Блэквуд влюбилась. Мало того, что влюбилась,  но зная, что выбор этот отец не одобрит, сбежала со своим избранником. И не куда-нибудь, а в Индию.  И всё это проделала, солгав отцу, что уехала погостить к крестной на несколько недель. Сирила же, сопровождавшего её в поездке, развернула с середины пути назад,  поссорившись с ним  и заявив, что обойдется «без няньки».  Но до тетушки доехала, зная, что ответственный зануда проследит за этим и вернется в имение, только удостоверившись, что она на месте.
От тетушки девушка сбежала через три дня, наврав, что видела страшный сон и беспокоится об отце, потому должна возвратиться домой.
Обман выяснился только через две недели, когда в имение пришло письма от крестной. Лорда Блэквуда старая женщина просила написать, как Лиззи добралась, пеняя ей, что так и не дождалась от неё обещанного послания.
Остальное выяснили нанятые детективы, а окончательно прояснило письмо из Калькутты от миссис Дуглас, каковой стала мисс Блэквуд после бракосочетания.
Естественно, Сирил отправился за океан на поиски беглянки. Дальнейшая история не уложилась бы и в толстенный роман, над которыми проливали бы слезы барышни и качали головами моралисты.
Но если вкратце, то беглянку Сирил в компании нанятого по ряду рекомендаций, сыщика, отыскал через два года в Каире. До этого два раза по нелепому стечению обстоятельств упуская её.   Вежливо настоял на разговоре,  уверив, что ограничится лишь тем, что сообщит ей несколько новостей.  Молодая женщина была в те дни на сносях и только это не позволило ей сбежать от преследователя. Разговор состоялся.
Первой новостью было то, что Адам Дуглас уже женат и супруга его — Мэри-Энн Дуглас проживает в Портленде с его старой матерью и воспитывает двоих детей.  Посему отправить мошенника  на каторгу или в какое-нибудь поселение — вопрос судебного слушания.  Аннулировать брак Элизабет с ним — еще одного.  Правда, вопреки ожиданиям Сирила, известие это оставило Элизабет равнодушной, может быть к тому времени "супруг" и сам ей во всем признался, а может это было сочтено ею "досадным, но вполне устранимым недоразумением".
Вторая новость состояла в уведомлении мисс Блэквуд о решении её отца, каковое состояло в том, что она лишается какого бы то ни было наследства, если не выйдет замуж за Сирила Рафферти, благородного и честного юношу, каковой готов был своим именем скрыть позор, который юная особа навлекла на себя своим необдуманным поступком.
Стоит отметить один факт — само имя Блэквуда было неплохим активом и пользуясь им девушка, в лучших традициях  прожигающих жизнь холостых аристократов, заняла у нескольких друзей юности лорда Блэквуда весьма приличные суммы, дабы они с мужем могли вести сносное существование в этой кошмарной стране.  Драгоценности, которые она взяла из дома, уже давно были проданы, однако в светлых глазах несколько отекшей и уставшей от тягот беременности, красавицы не мелькнуло и тени раскаяния.
- Ты мой самый верный друг, Сирил, - сказала она. И я не сомневаюсь в твоей преданности и даже не думаю, что это ты предложил отцу брак со мной, как приличный выход из этой, как сказал бы он «крайне неприятной ситуации». Это было его решением и, бедный мой Сирил, уверена,  он просто поставил тебя перед  необходимостью так поступить.  Но ты всегда был моим другом, моим единственным настоящим другом, и только ты сейчас можешь помочь мне. Неужели его решение неоспоримо, а как же неотчуждаемая часть имения?
- По распоряжению твоего отца она перейдет во владение твоих детей, а душеприказчиком назначен я, - признался молодой человек.
Лиззи помрачнела.
- Но есть наследство твоей матери, - осторожно протянул Сирил, - небольшое имение в Эссексе, приносящее около тысячи годового дохода. Полагаю, ты никогда об этом не думала.
- Тысяча фунтов — это ничтожно мало, - всплеснула руками женщина. Разве можно прилично жить на такие деньги?
(здесь с ней бы не согласилась подавляющая часть подданных её Величества, но не всем же так повезло с папой).
Минуту спустя старые друзья сидели за столом и обсуждали возможность продать имение, вложить деньги в ценные бумаги и выгодные предприятия. Когда разговор их находился на стадии проработки деталей тайного возвращения Лиззи в Англию, чтобы вступить в право наследования, появился Адам Дуглас.
Женщина представила мужчин друг другу и разыгравшаяся сцена свидетельствовала о том, что англичане — это англичане, в каких бы нелепых ситуациях они ни оказывались. 

«Мерзкий ублюдок», - подумал Рафферти, любезно улыбнувшись «мужу» Элизабет.
«Полный болван», - решил Дуглас, рассматривая гостя.
Оба ограничились фразами: «приятно познакомиться» и «взаимно».
Адам велел прислуге подавать ужин и предложил гостю выпить, пожаловавшись на то, что в много и регулярно пить в местном жарком климате  — это то еще испытание для здоровья. Похвастался выигрышем, поинтересовался о чем беседуют старые друзья и присоединился к обсуждению.

Поездку в Англию решено было отложить на несколько месяцев, когда Элизабет оправится после родов. Сирил же сообщил, что имея весьма неплохие финансовые возможности, благодаря лорду Блэквуду, может помочь молодой паре снять приличный дом и спокойно обустроить его так, чтобы матери и малышу было комфортно. Стоит ли говорить, что Дуглас уверился в собственном мнении и согласился.
Спустя три месяца супруги  оказались в полной зависимости от чеков Сирила.  Он оплачивал проигрыши Адама и визиты врача к Лиззи и её дочери, он покупал для Элизабет лакомства и оплачивал труды модисток. А тем временем, пользуясь делегированными правами, связался со всеми знакомыми своего патрона а так же написал в филиалы банков,  следствием чего для Лиззи стало невозможным ссудить  в дальнейшем у кого-либо денег под  имя своего отца.
После чего сообщил подруге, что хорошо всё обдумал и возвращается домой — сообщить лорду Блэквуду, что Лиззи счастлива и не желает выполняет его волю.  Попутно предъявил выкупленные  векселя Дугласа и обрадовал того, что тому светит долговая тюрьма.
Такой подлости Элизабет от друга детских игр и развлечений не ожидала.  Но таки полиция уже ждала за дверью, чтобы увести Адама Дугласа с подмосток жизненной истории. А деньги Сирила обеспечили его делу забвение и потерю.  Так что ждать Адаму вызова к инспектору и требовать адвокатов у надзирателя до второго пришествия.
Лиззи погоревала и пообижалась на Сирила, но когда его слуга-индус принес его прощальное письмо, поняла, что он уехал на самом деле. А у неё — ребёнок и никаких средств к существованию. Благо дом оплачен на год вперед.
Однако Сирил отнюдь не отправился в Англию.  Жизнь его вовсе не заключалась в роли палладина прекрасной дамы, и оказавшись за пределами родины, он обзавелся своим кругом знакомств, приобщился к опиумным грёзам и мрачным тайнам языческих культов таинственных племён в самых что ни на есть материальных воплощениях. Маски и барабаны, ожерелья и лингамы, статуэтки и ритуальные чаши — чего только не было в закромах авантюристов, промышляющих разграблением святилищ, храмов, гробниц, а так же домов ученых и коллекционеров. Каир был своего рода перевалочной базой, одной из, местом первых торгов, где покупалось и продавалось всё — от баек и легенд до бриллиантов, главное, чтобы  у каждой вещи была соответствующая история. Волею случая, Рафферти, имевший знакомства и связи в кругах местного «высшего белого общества», оказался посредником в продаже нескольких статуэток из чёрного дерева и варварской красоты ожерелья с  крупным алмазом, а после совершенно неожиданно получил свои «комисионные».  И хотя его жалование и обеспечение на время розысков Лиззи позволяли молодому англичанину не думать о деньгах,  ощутив приятную тяжесть пачки облигаций в кармане, он понял, что до  небольшого личного состояния вовсе не двадцать лет старательных накоплений, а десятка два удачных сделок. Только то и надо соединить страждущих новинок и раритетов коллекционеров с теми, у кого эти раритеты имеются.
Как говорится, с кем поведёшься от того и дети будут...
Старшенький наполовину индус — кареглазый красавчик, средний — сын рабыни аравийки, гибкой, как змея и прекрасной, как сказка. Младший же от квартеронки-содержанки — вполне белый человек с экзотическими чертами лица. Этакая «загадка для антрополога».
И все, надо сказать , по любви.
В мешанине своих приключений, Сирил не забывал писать лорду Блэквуду,  как живёт Элизабет и что он присматривает за ней, позволяя своевольной даме разыгрывать в местном обществе безутешную вдову. Элизабет же он писал сухие письма и присылал чеки. Однажды потребовал с неё фотографию с дочерью, которую переслал в Англию.  И всё бы ничего, если бы женщина не встретила снова любовь всей своей жизни.  На этот раз её угораздило влюбиться в аравийского принца из тех, кто отнюдь не был дикими варварами, а под влиянием бешено  развивающегося прогресса изучал языки и родительской волей приобщался к европейской науке с помощью нанятых учителей и посредством проживания в Европе.
К счастью Элизабет хватило ума понять, что в арабской сказке, каковой виделась ей будущая жизнь, не место маленькой белой девочке. Посему  она написала Сирилу с просьбой отвезти ребёнка в Англию к дедушке. 
Дальнейшая судьба Элизабет  может посоперничать с биографиями некоторых современниц, но с Сирилом Лиззи больше не пересекалась. А он прибыл в родной Дублин в сопровождении маленькой девочки и еще в пути решил, что для неё же лучше будет называться не Беатрис Дуглас, а Беатрис  Рафферти.  Вопросов меньше. Девятилетняя Бетси вовсе не походила на свою маму. Она была очаровательным ребенком, но унаследовала черты породистого дедовского лица. 
Сирила же она легко и без стеснения стала называть «папой».   Деньги и связи  решили вопросы с документами, и Сирил привык считать Бетси своей дочкой.  Он еще дважды покидал остров, чтобы помочь в делах своим друзьям, и если вкратце, то за время этих отлучек переболел малярией,  получил огнестрельное ранение в ногу,  несколько стрел в предплечье и одну — в карманную библию,  привёз в Лондон  саркофаг, пару кошачьих мумий и ларчик с сакральными побрякушками. Говорят к ним полагалось проклятие. Всё благополучно продал, вероятно вместе с «проклятием». И решил отныне вести жизнь спокойную и размеренную. Тем более старый лорд совсем одряхлел и настаивал, чтобы делами имения занимался Рафферти, дабы всё перешло вскоре его чудесной внучке, которую, к слову, воспитывали, как должно — без всяких экспериментов из областей передовой педагогической мысли и гендерного равенства.

В Лондоне  Рафферти держит небольшую  юридическую контору, размещающуюся в Челси, недалеко от купленного в том же районе дома.  Конторка затрапезная, с грязными окнами и единственным скучающим  за столом клерком.  Заведение сиё предназначено только лишь для  заключения определённых сделок и оформления обязательств, гарантом выполнения которых является имя Сирила Рафферти.  Все эти дела связаны с продажей разного рода экзотических вещей с востока.
Покупатели не желают, чтобы их  имена всплыли, продавцы не желают того же но гораздо больше. Казна не получает налогов — в общем, полнейшее безобразие. Хотя свои налоги с конторы, Рафферти выплачивает исправно.

off top

Если администрация желает, могу развернуть любой эпизод биографии, хотя, полагаю, что известные прототипы вполне узнаваемы...

---

Глава третья
Характеристика

Джентльмен с достойными манерами. Любезен, умеет поддерживать предметные разговоры, хотя до вершин салонного искусства часами болтать ни о чем ему далеко.
В детстве был чудесным, благонравным мальчиком. Из тех самых, которых мамы ставят в пример своим балбесам и оболтусам. Прилежно учился, маму с папой не огорчал, спать ложился без капризов и даже овсянку ел и не морщился.
Рос активным, здоровым и любознательным ребёнком. Учился легко, с завидным прилежанием. Рано научился плавать и в колледже держал первенство по этому виду спорта. Хотя и остальные, даже такие атавизмы, как фехтование, постигал в должной мере.
В интеллектуальном плане — продукт достойного образования, гордость школы и колледжа.
Вот тут и вспоминается пословица про тихий омут.
Черт правда водился рядом. Но завёл Сирила ой как далеко...
Все свои дурные проделки Сирил совершал сначала под влиянием, потом во имя, а после ради мисс Элизабет Блэквуд, подруги детства, объекта первой влюбленности и вообще роковой женщины.
Женщины вообще — одна из немногих слабостей Рафферти. Ибо ни морфий, ни опиум не увлекли его настолько, чтобы вызвать пагубные пристрастия. С алкоголем здоровый организм справляется, а азарт вызывают не карточные игры, но многоходовые комбинации хм... контрабандного характера.
Иностранные языки: в пределах образования, а так же пиджин-инглиш, арабский и довольно сносно — хинди.

---

Глава четвертая
Организационная

4.1 Средство связи: ЛС
4.2 Пробный пост под спойлер: если действительно нужно, напишу. Старых не имеется.