Ох, как же Рашель устала! Всю дорогу до Лондона, пока экипаж трясся по бесконечной дороге, девушка пыталась бороться со сном, но аккуратно завитая головка то и дело в дрёме клонилась на плечо Микаэля, сидящего рядом. Едва же коснувшись головой его плеча, девушка просыпалась, вздрагивала, поспешно оправлялась, будто ничего не случилось, и устремляла взгляд в окно, покуда сон снова не начинал смеживать веки. Так всё повторялось не раз и не два, но Морфей всё-таки взял верх, и Фредерика заснула на плече скрипача сладко и безмятежно, как ребёнок.
Как она добралась до номера, девушка помнила с трудом, впрочем, что-то подсказывало ей, что самостоятельно, ибо её путешествие в обществе двух мужчин вовсе не подразумевало их джентльменское отношение к ней. Скорее наоборот. Особенно от Густава - учителя и антрепренёра Микаэля. Кьер, по всей видимости, ревновал девушку к своему ученику, хотя сама Рашель не видела для этого ни малейшего повода. Во всяком случае, с её стороны было как-то неразумно надеяться на взаимность скрипача.
Микаэль был бы глуп, если рассчитывал на то, что только о нём и о нём заботилась бы Рашель. Ей тоже нужен был сон, горячая ванная и нормальный завтрак. Благо, что на оплату этого в гостинице деньги ещё были. Но надолго ли?
В дверь раздался стук как раз тогда, когда Фредерика оправляла перед зеркалом юбки чистого платья. Не стоило и рассчитывать на милость Хольста, к ней он практически не заглядывал сам. В этот раз на пороге был Кьер. Невозмутимо поинтересовавшись, чем обязана такому визиту, Рашель следующие полчаса выслушивала в пол уха почти светский трёп обо всём и ни о чём одновременно. Наконец, девушка опустилась на стул у зеркала и, перебив Густава, спросила вдруг:
- Он ушёл, да?
- А как вы хотели, милочка? Он же не на привязи здесь.
Рашель лишь тяжело выдохнула.
- Ваша ненависть ко мне однажды сведёт в могилу его, месье Кьер.
- Если вы, м-ль, ещё раньше не загоните его в петлю..., - усмехнулся Густав, лукаво глядя на Фредерику, - Он взрослый мужчина и сам в состоянии решать, что ему нужно, а что нет. Вы ему не нужны, уверяю.
Девушка резко встала со стула и не удостоив Кьера даже взглядом, подхватила с вешалки дорожный плащ.
- Тогда пусть он скажет об этом мне лично! - бросила Рашель с досадой, - К тому же, вы заблуждаетесь. Мишель, как был, так и остался ребёнком...
- И этот ребёнок готов затащить в постель любую проститутку, но только не вас.
- Правильно, я же не проститутка, - она поджала дрогнувшие губы.
- О! Неужели вас так расстраивает этот факт, м-ль? - с наигранным сочувствием поинтересовался Кьер, - Вы бы хотели быть его личной проституткой?
Они оба знали ответ, только Рашель никак не желала его принять, а Густав бы не вынес этого принятия, так что пока его устраивала эта возможность поиздеваться над девушкой пока Микаэель не слышит.
- Как у вас только язык не отсох, - посетовала девушка, дёрнув плечиком, и направляясь к выходу из номера, - Дайте пройти...
- Неужели вы думаете, что француженке под силу обыскать весь Лондон без знания языка и не попасть при этом в беду?
Рашель ухмыльнулась так торжествующе, что на душе у Густава стало гадко от одной лишь этой улыбки.
- Я не настолько безнадёжна, друг мой, как вы привыкли думать обо мне, - на чистейшем английском, даже почти без акцента, тихонечко ответила Фредерика, огибая Кьера, - Будете уходить, заприте за собой дверь.
- Да что вы о нём знаете?!! - проорал вслед Густав, высовываясь из дверей, - Возомнила себя святошей! Я-то знаю, что тебе от него нужно!! Иди-иди! Ищи! Думаю, он уже успел надраться в пабе в двух кварталах отсюда...

Даже в двух кварталах отсюда пабов было много. Обойти их все было не самым приятным занята, но всё ж Рашель удалось отыскать Мике. Но едва она оказалась внутри пропахшего потом, алкоголем и едой пабе, к ней тут же привязался какой-то подвыпивший мужичонка.
- Какой сюрприз! Леди, что вы забыли в этом месте?
Молча бросив презрительный взгляд и стараясь обойти мужчину, Рашель лихорадочно соображала, как лучше поступить. А то, что, а вернее кого Фредерика забыла здесь, кажется, и вовсе не замечал её появления здесь.
- Леди..., - не отвязывался мужчина, пытаясь сцапать Рашель под локоток.
Девушка отшатнулась, а затем с чувством, громко, а ещё активно жестикулируя, выдала какую-то малопонятную тираду на французском, надеясь, что мужчина не пожелает продолжить общение с психованной француженкой. Пока тот пытался осмыслить происходящее, Рашель почти бегом, насколько это только было возможно, пересекла заполненный людьми и табачным дымом зал, едва не врезавшись в Микаэля.
- Ой...

Отредактировано Рашель Вожье (2014-04-29 23:52:06)

Про мужчин обычно говорят, мол, за ним, как за каменной стеной. В случае с Микаэлем проще было сказать - "Об него, как об стенку горох". Едва вписавшись в плечо Хольста, Рашель подняла глаза и к своему неудовольствию поняла, что адресатом не ошиблась - нашла.
"Оу... Да я смотрю, ему тут весело..." - подумала Фредерика, едва её взгляд коснулся представительницы древней профессии в объятиях Микаэля. На милом личике проступила ни с чем несравнимая гамма брезгливости и отвращения. Она никогда не понимала, как мужчины, иногда симпатичные и порядочные, могли клевать на столь потасканные кадры, чей яркий макияж и корсет не могли замаскировать побитости жизнью. Яркий макияж не скрывал морщин, а большая грудь... это ж сколько нужно было выпить, чтобы не понимать, как отвратительно пышные формы превращаются без корсета в висящие до пупа уши спаниеля.
- Компанию?! Надеюсь, вы предлагаете мне составить вам компанию не в объятиях этой дурно пахнущей красотки? - фыркнула Рашель, встретившись с гневным взглядом "ночной бабочки", поскольку говорила по-английски.
- Да-да, я про вас, - Рашель вклинилась между Микаэлем и его игрушкой, - А теперь уходите. Я уверена, вам и так прилично заплатили. Убирайтесь!
- Но платила мне явно не ты, поэтому не тебе и приказывать.
- У-би-ра-тесь, - безапелляционно и почти по слогам холодно повторила француженка, а затем обратилась к Микаэлю:
- Мой дорогой Мике, я понимаю, что вам безразлично, как давно это создание мылось целиком, но вы так уверены, что она не наградит вас чем-нибудь от богини Венеры? - на французском подобное выражение звучало пикантно, хотя и несло куда более удручающий смысл, - Или вы надеетесь, что ваш проспиртованный организм невосприимчив к инфекциям? Скажите ей, чтобы она ушла, - настоятельно просила Рашель, помогая скрипачу сохранять равновесие.
Он пил, наверное, всё, что могло гореть. И как только за сутки Микаэль мог из совершеннейшего опойка превращаться в совершенного музыканта, у которого даже руки не дрожат с похмелья - это был большой секрет. Возможно, Хольст и в самом деле заключил сделку с дьяволом.
- Вас несложно отыскать по запаху, - хмыкнула девушка, - Давайте вы лучше возьмёте себе поесть, а потом мы поедем в гостиницу? Вдвоём.
Фредерике уже самой было интересно, после какого по счёту предложения выпить вместе с ним, она перестала отказываться прямым текстом. Иногда ей даже казалось, что это идея-фикс для пьяного Микаэля - напоить Рашель и делать с ней всё, что заблагорассудится. Правда, уточнить, какие именно планы у него были - пока не представлялось возможности.
- Мистер, так эта дамочка с вами?
Как она могла забыть об этом приставучем господине, встретившем её у дверей? Рашель закатила глаза, понимая, что, видимо, рано распрощалась с этим типом.

Отредактировано Рашель Вожье (2014-05-01 02:38:59)

В такие моменты, как этот, сцена, скрипка и такой одухотворённый Микаэль казались сном или выдумкой - не более того. Действительность была жестока и неумолима, заставляя в очередной раз Рашель быть сильной и проглотить солёный комок, подкативший к горлу прежде, чем он заблестит слезами на глазах. А ведь было противно, да и к тому же девушка устала от всего этого безобразия, повторявшегося раз за разом. И каждый раз она говорила себе, что он был последним, что больше ни разу она не пойдёт за Мике. Но шла, и понимала, что в противном случае он даже не заметит её отсутствия.
Рашель зло и с досадой толкнула руку Микаэля, протянутую к "ночной бабочке", а поскольку тот был пьян, то его жест резко оборвался. Рашель же надеялась, что это причинит новой знакомой хоть какой-нибудь дискомфорт.
- Ещё предложения у вас имеются? - фыркнула Рашель, поджав губы, - Если нет, то мы идём заказывать ужин или вовсе сразу в гостиницу. Мике, прошу вас, - последнее Фредерика добавила куда мягче, пытаясь встретиться взглядом со скрипачом.
Её просто убивало, что в обычной жизни Хольст, кажется, вовсе не желал быть искренним ни с нею, ни с кем-либо другим, кроме своей скрипки. Она бы всё отдала, чтобы хоть изредка, но чувствовать к себе доверие и нормальное отношение этого мужчины, ставшего для неё наказанием и благословением одновременно.
Тем временем, разговор между Микаэлем и навязчивым мужчиной продолжался:
- А вы уверены, сударь, что вам не кажется с пьяных глаз? К тому же, я вижу, вы уже заняты. Так извольте я угощу вашу миловидную подружку вином. Вам хватит и одной.
А Рашель не спешила вмешиваться, лишь с укором и немой мольбой смотрела на своего спутника. В конце-концов, если дойдёт до драки, то это будет возможностью увести Мике отсюда сейчас же, да и к тому же, было ужасно интересно, что будет делать Хольст, когда на его глазах пытаются увести его девушку. Неужели Рашель была ему настолько безразлична, что он мог это так просто спустить с рук этому мужлану?

Отредактировано Рашель Вожье (2014-05-01 12:12:08)

Наверное, будь на месте Микаэля кто-то другой, то Рашель бы давно прибили за её поведение, за вечное вмешательство в его личные дела, советы и попытки воспитания. Но то ли Хольсту было наплевать, то ли просто именно этого ему всю жизнь и не хватало, поэтому он терпел эту маленькую француженку рядом с собой.
Активно замотав головой, Рашель дала понять, что никоим образом не намерена составлять компанию ещё кому-то, кроме Мике. Хотя, всякий раз, в подобных случаях испытывала укол обиды, ведь скрипачу, похоже, было наплевать, коль он предоставлял возможность выбора Рашель.
- Какая несговорчивая, - разочаровано протянул пьяница.
Вторая спутница Микаэля, похоже, его не интересовала совсем. У них это было взаимно, а жаль.
- Ну, тогда, быть может, вы, мистер, со своими дамами присоединитесь к компании моих друзей вон за тем стоиком? Не обижайте отказом честного работягу,  - он куда-то неопределённо махнул рукой через весь зал.
"Ох, ты боже! Не одно, так другое..." - Рашель обречённо закрыла глаза, вцепившись в рубашку Микаеля.
- Не надо, Мике, прошу вас..., - горячо шептала она, - Пойдёмте домой.
Хотя, тут и к гадалке ходить не надо было, чтобы понять - Хольст от приглашения не откажется. К тому же, это было даже не столь приглашение, сколь побуждение к действию. Не размениваясь на реверансы перед новым знакомым, пьянчуга взял инициативу в свои руки, проводив Микаэля к столу. Впрочем, даже если бы скрипач не особо соглашался, его бы всё равно проводили: пьяные умеют быть настойчивыми.
Рашель была с таким несчастным видом, что её оставалось бы только пожалеть нормальному человеку, однако, от своего спутника она не отставала ни на шаг. Даже когда оказалась около грубо сколоченного стола с лавками, на которых разместились ещё двое мужчин.
Девушка сглотнула подступивший к горлу комок и уселась на лавку рядом с Микаелем. По другую сторону от неё устроился тот самый приставучий тип.
- Меня зовут Вильгельм. А это Мартин и Чарльз - мои друзья.
Друзья уже тоже были пьяны, поэтому официальная часть знакомства закончилась быстро и, конечно же, предложением...
- Выпьем за знакомство! - Вильгельм разлил по бокалам вино и отсалютовал своим  Микаелю и друзьям.
- А чем ты занимаешься, друг? - полюбопытствовал Вильгельм.
Сидя между двумя мужчинами, Рашель ощущала себя не в своей тарелке и даже не глядела в сторону бокала. Она буквально не сводила напряжённого взгляда со своего спутника, мысленно умоляя его покинуть это место. Но всё самое интересное только начиналось.
Фредерика даже не сразу поняла, когда край её юбки с одного бока стал задираться вверх. Надо ли говорить, что именно с этой стороны сидел Вильгельм? Округлив глаза, девушка подскочила, едва не опрокинув лавку, и залилась краской с укором и возмущением глядя на Вильгельма. Его товарищи дружно загоготали, а Рашель, ещё больше смутившись, села на место и отодвинулась подальше от пьяницы.
Но этого манёвра хватило ненадолго. Последовала вторая попытка, на этот раз девушка сбросила руку наглеца и не придумала ничего умнее, как сесть на колени к Микаелю.
- Можно я посижу здесь? - с едва скрываемым раздражением и заливаясь краской, попросила девушка, обхватив Микаеля за шею. Впрочем, в этом положении был свой плюс, она пару раз отобрала у Микаеля стакан с вином, сделав вид, что решила всё-таки выпить. Она расправила свои пышные юбки по коленям Мике и, кажется, уже успокоилась, решив, что Вильгельму не хватит наглости приставать к ней, когда она сидит на коленях у другого мужчины. Но, разве пьяного остановишь? Вот только в этот раз он, забираясь под юбку, слегка ошибся и принялся уже Микаеля наглаживать по ноге.

Отредактировано Рашель Вожье (2014-05-04 10:54:25)

И всё-таки сидеть на коленях у Мике было куда приятнее, чем быть облапанной каким-то пьяным незнакомцем. Да, пахло от них одинаково, но растрёпанный скрипач был как-то роднее. От него исходило приятное тепло. На какой-то миг Рашель показалось, что , возможно, у них с Микаэлем могло быть какое-то совместное будущее, что им могло быть хорошо вместе…. Но приятное заблуждение длилось недолго. Да, и разве можно было мечтать о подобном всерьёз, когда мужчина не то что не слушает тебя и даже не встаёт на твою защиту, но и будто не замечает временами вовсе?
Его руки по-хозяйски нашли себе место в районе талии девушки и там и остались. Рашель вздохнула, недовольно заёрзав, но смирилась, вспомнив, что на коленях Мике желала бы посидеть ещё одна особа. Повернувшись к оной, Фредерика скорчила гримасу, поддразнивая несколько обескураженную жрицу любви. Надменно фыркнув, последняя отвернулась. Мол, не больно-то и хотелось. Но какой смысл врать.
Рашель искала взглядом истину на дне отобранного у Мике стакана с вином, когда, вдруг, Микаэль начал смеяться. Удивлённо подняв взгляд на скрипача, девушка не сразу поняла, в чём была причина. Но затем покраснела и, не выдержав замечания скрипача, рассмеялась над опростоволосившимся англичанином.
- По-моему вам, пьяным, совершенно без разницы кого ласкать. Так надравшись, можно перепутать и конский зад с кабацкой проституткой. Что уж говорить о ножках приличных дам?
Поскольку шпилька в адрес девушек древней профессии, а также гордого мужского рода говорилась на английском, то, конечно, не была оценена ни теми, ни другими.
- Ах, ты маленькая французская шлюха! – взъелся оскорбленный в своих лучших чувствах Вильгельм.
Непонятно, что больше его расстроило: то, что Рашель посмела усомниться в его способностях или то, что девушка посмела заявить об этом во всеуслышание. Мужчина подался вперёд, намереваясь не то стащить Фредерику с колен Мике, не то просто нависнуть над ней всей громадой его пьяной фигуры, дабы показать, кто тут главный и как надо разговаривать чужестранкам с добрыми англичанами.
Не сказать, чтобы Рашель отличалась особым бесстрашием или глупо надеялась, что Мике, вдруг, внезапно вспомнит, что многим обязан этой хрупкой брюнетке и заступится, но она, не успев придумать ничего лучше, почти рефлекторно пытаясь отгородиться, выплеснула на англичанина вино из стакана, который до этого момента оставался у неё в руках.
Ей, конечно, было обидно, что её приравнивают к таким ободранным безродным девицам, яркая представительница которых сидела совсем рядом, однако, девушка понимала, что подобная поспешная реакция до добра не доведёт. Поняв, что натворила, девушка округлила глаза и замерла, вцепившись свободной рукой в рубашку скрипача.
Повисла напряжённая пауза…

Смех Мике резанул по ушам сильнее, чем осколок стекла по венам. Рашель вздрогнула и выпрямилась, с явным недоумением глядя на скрипача. Нахмурив брови, девушка вглядывалась в знакомые черты, будто с трудом узнавая их обладателя. И уже было не важно, что какой-то англичанишка точил на неё зуб, важнее было, что Микаэлю это казалось всего лишь забавой. А уж пассаж про француженок окончательно добил брюнетку.
Звон пощёчины, казалось, отдавался и в её ушах. За моральную пощёчину она от всей души отплатила физической пощёчиной Микаэлю. Ладонь жгло невыносимо, но ещё больше обжигали слёзы навернувшиеся на глаза.
- Эти?! - тихо, но с возмущением прошипела Рашель, - Эти француженки? Поглядите на него, экий аристократ! Многим ли вы лучше, чтобы так пренебрежительно отзываться о людях в третьем лице? - острый ноготок девушки впился в низ подбородка мужчины, заставляя его взглянуть ей в глаза.
Рашель была очень рассержена и обижена. Она никогда раньше даже не задумывалась, что настолько безразлична мужчине.
"А, может, он и в самом деле держит меня при себе лишь для развлечения?" - но с плотно сжатых губ эта мысль не сорвалась вопросом, так и застыв во взгляде, будто немой укор.
Рашель опустила голову и резко поднялась с коленей скрипача. Можно было вытерпеть очень многое: его пьяные дебоши, проституток, капризы, замкнутость, отсутствие манер, невнимание к Рашель, как к девушке, но публичное пренебрежение, едва ли не граничащее с презрением вытерпеть было уже нельзя. Чаша терпения переполнилась последней каплей.
- Ненавижу!
И девушка стремительно направилась к выходу сквозь изумлённую толпу.

Она вышла из паба будто в каком-то полусне. Ночной ветер безжалостно лез куда-то под кожу, но ему лишь хватало сил запутаться в складках плаща. Щёки девушки пытали от смущения и гнева, но внутри было пусто, и эту пустоту, казалось, уже ничем не заполнишь.
Рашель не помнила, как поймала кэб, как доехала до гостиницы и добралась до своего номера, делая всё на автомате, будто кто-то дёргал за невидимые ниточки послушную марионетку. Лишь только настойчивое тиканье часов заставило Рашель очнуться. Свет был так и не зажжён, она сидела на широкой кровати, глядя прямо перед сбой в пустоту. Плащ лежал на полу посреди комнаты, но переодеться девушка так и не удосужилась. Нет, она не плакала - это было бы бесполезно и глупо, ведь её слёзы никому не нужны да и не тронули бы, наверное, даже Микаеля. Он и вовсе мог бы в очередной раз высмеять её за слабость.
Рашель оглянулась и поёжилась, хотя в комнате было тепло.
"Интересно, сколько прошло времени?" - в темноте она с трудом могла разглядеть стрелки часов.
На полу лежал почти разобранный чемодан. Девушка взглянула на него так. будто видела впервые, будто в темноте знакомый предмет принял совершенно новые очертания.
- Пожалуй, придётся заново тебя собирать..., - она опустилась на колени возле чемодана, откинула крышку и в задумчивости наощупь принялась перебирать вещи. Это была словно какая-то медитация, попытка вновь отрешиться от действительности, чтобы не думать о том, что завтра по утру ты в самом деле решишь проститься с Мике. С Рашель, пожалуй, было достаточно Хольста: его грубости, пьяных выходок, его этой невероятной трансформации, когда он брал в руки скрипку.
"Ну, почему он не может быть нормальным, хотя бы на один день? Вечер? Ночь? Час? Почему ему необходимо либо пить, либо играть на скрипке и никак иначе?! Почему, чёрт возьми?!!"
Внезапно в дверь раздался громкий стук. Рашель вздрогнула и в немом ожидании уставилась на дверь, будто бы Хольст мог подслушать её мысли. В том, что это был он, брюнетка даже и не сомневалась - никому другому и в голову не придёт так себя вести и ломиться средь ночи в чужие двери.
Потребовалось несколько томительных мгновений, чтобы осознать необходимость всё же подняться и открыть дверь, которая, впрочем, оказалась и не заперта на замок. Видимо, Рашель было не до этого. когда она заходила. Вместе с открывшейся дверью в тёмную комнату ворвались клочки тусклого света из коридора, обрисовывая силуэт Мике в дверях и бросая тени на бледное лицо девушки, застывшее и суровое, будто маска.
- Я вижу, вам надоело французское вино и английские шлюхи и вновь захотелось общества бескультурной француженки? - голос звучал холодно и хлёстко, девушка смотрела даже не на Микаеля, а куда-то в сторону, но отступила, позволяя мужчине зайти. Вести разговоры на такие темы в коридоре было бы дурным тоном.
- Итак, что ещё вы не можете сделать самостоятельно, кроме как открыть дверь и, наконец, научиться обращаться к даме на "вы"? - она закрыла дверь, но тонкие пальчики продолжали судорожно вцепляться в ручку двери, даже при всей внешней холодности брюнетки.

Отредактировано Рашель Вожье (2014-05-20 13:34:03)

Рашель брезгливо поморщилась, глядя на Микаэля и совершенно не скрывая такого отношения. Но всё равно, где-то в глубине души ей было жаль скрипача, жаль за то, что он вот так разбазаривает свою жизнь, хотя мог бы быть достойным человеком, прекрасным музыкантом и хорошей партией для любой девушки. А так - одни слёзы.
На его реплику о детском поведении, Рашель изумлённо приподняла брови и окинула Хольста оценивающим взглядом.
- Да неужели? И Вы мне ещё указываете! - фыркнула девушка, уже желая продолжить тирраду, но не успев на самом интересном месте, где Микаель должен был, наконец, узнать о том, что ведёт себя даже не как ребёнок, а как форменная свинья. Но фраза так и застряла на языке, когда Мике огласил грохотом и руганью полутёмный номер. Девушка нервно вздрогнула, на миг подумав, что любой нормальный человек давно бы так уже расшиб себе что-нибудь. Но, видимо, природа и без того была не столь благосклонна к скрипачу, поэтому ему и море было по колено и чемодан посреди комнаты - нипочём. Насторожил лишь только звон разбившейся бутыли и незамедлительно поплывший кислый запах забродившего вина.
Он возился на полу, как неловкий жук, прилипший в сладкой лужице к полу, но это было даже не смешно. Девушка тяжело вздохнула, отступила от двери и приблизилась к музыканту, помогая ему сесть хотя бы на полу, при этом не в лужу и не в чемодан.
Опустившись рядом на колени, Рашель взяла его руки в свои, развернув ладонями вверх, и пытаясь хоть как-нибудь разглядеть, не порезался ли он. Всё же опасения подтвердились.
- Мике-Мике..., - девушка удручённо покачала головой, - Как вы собираетесь играть завтра вечером?
Света было крайне мало, поэтому полагаться на глаза было глупо, и брюнетка поднесла его распоротую ладонь к своим губам, пытаясь понять, не осталось ли там крупных осколков. Ко вкусу дешёвого алкоголя примешивался такой металлическо-терпкий вкус его крови. Это было так странно и одновременно будоражило одним только пониманием, что какая-то часть его растворяется теперь внутри тебя самой. Это длилось несколько томительных мгновений. Благо, что во тьме нельзя было увидеть краску смущения, тронувшую лицо Фредерики.
Она обернулась к пострадавшему чемодану, не выпуская ладонь Мике, и явно медля с ответом на его вопрос. Найдя подходящую чистую ткань, которая являлась сицевым платком девушки, она перевязала порез.
- Собирала вещи, - коротко и как-то неловко бросила, наконец, Рашель в ответ, - По-вашему мне стоит заняться чем-то иным, если вы относитесь ко мне хуже, чем к прислуге или... или даже кабацкой шлюхе?

Она хотела бы, наверное, полюбить его полностью: не только его талант, который был лишь частью его души, но и разум, тело и сердце. Хотела полюбить, да не могла. Но разве это и возможно, когда ты практически не видишь этого человека, не можешь поговорить, потому что он либо смотрит на мир сквозь стакан алкоголя, сигаретный дым или же яркий свет софитов. Конечно, в него легче влюбиться под золотистым светом прожекторов, поэтому тебе ничего не остаётся, кроме как восхищаться им таким, изредка предпринимая скромные попытки напомнить о себе и прорваться в его мир. Мир, увы, совсем не соответствующий тому, что бы ты хотела увидеть и почувствовать.
И, кажется, ты навсегда обречена быть для него чужой, даже сейчас, когда этот самый Хольст сидит в не чьей-нибудь комнате на полу, а именно в твоей, пока ты держишь его за руку такого близкого и далёкого.
Рашель снова тяжело вздохнула, но Мике было не понять, отчего его беззаботность так ранила девушку. Удивительно было то, что он хотя бы попытался проанализировать её ответ, пусть даже и в корне неверно.
- Зачем? - переспросила девушка. Она уже даже устала удивляться. Просто сложила руки на коленях, как примерная девочка и внимательно смотрела на Микаэля.
- Всё верно мы только приехали, - кивнула девушка, - Вот только меня терзают смутные сомнения, стоит ли мне оставаться здесь. Вы всем своим видом, Мике, даёте понять, что не нуждаетесь во мне. А сегодня и вовсе повели себя так, будто я не леди и даже не девушка, а просто пустое место для вас..., - тихий голос девушки был всё же решителен, ведь это была не жалоба, а сухая констатация факта. А факт, как известно, вещь упрямая.
Рашель немного помолчала, перебирая складки подола и опустив голову.
- Впрочем, я от вас не в состоянии ничего требовать. Прожигайте свою жизнь, топите в вине талант, но пройдёт несколько лет и вы уже не сможете так запросто делать то, чем живёте сейчас... Даже играть... и тогда вы будете не нужны даже Густаву, - она подняла на Микаэля глаза, облизнув пересохшие губы, на которых, казалось, до сих пор чувствовался привкус вина и его крови, - Возможно, вы решите, что и мне вы не нужны таким...
И как бы она хотела добавить. повинуясь голосу разума "И будете правы...", но...
- Но даже если выбудете не правы, я так уже не могу. Я пыталась, Мике... Я хотела полюбить не только вашу музыку. Но вы сами не даёте мне на это шанса.
она поднялась на ноги, шурша складками платья.
- Поэтому, если вас устраивает всё происходящее, то, прошу вас, покиньте мою комнату и не мешайте мне собирать чемодан.

Отредактировано Рашель Вожье (2014-06-15 22:24:42)

И снова она будто разговаривала со стеной. По сути, неважно, что думал Хольст, но с Рашель он снова не спешил делиться вслух своими соображениями.
- Ну, так делайте выводы, Мике, - ответила на коротко брошенную фразу девушка. Однако, на этом диалог, кажется, перешёл во внутренний монолог скрипача. И ничто не тяготит влюблённую девушку так, как нежелание с ней разговаривать. Нет, конечно, то что думал Микаель на самом-то деле было важно, но девушка не умела читать мысли, поэтому приходилось додумывать самой, а это всегда чревато. Поэтому даже не стоило удивляться тому, что очередная мысль, посетившая девушку из-за молчания скрипача, была полна разочарования и упрёка.
"Ему, как всегда, не важно..." - Рашель обиженно поджала губы, но гордость не позволяла ещё раз пытаться развёрнуто высказаться.
"Не хочет - не надо" - вздёрнув подбородок, подумала она, встретившись в полутьме со взглядом мужчины. Она смотрела на него сверху вниз и не могла взять в толк, каким образом мужчина, даже лежащий у неё практически в ногах, может так уязвить и без того израненное самолюбие девушки.
- Вы не хотите ни уходить, ни говорить и по-вашему это нормально? Хорошо же...
Это женское "хорошо" в принципе никогда ничего хорошего не предвещало, поэтому Фредерика, аккуратно приподняв юбки переступила через Микаеля и принялась дальше собирать чемодан, поскольку молчание мужчины ни к чему иному привести не могло.

Отредактировано Рашель Вожье (2014-06-20 20:19:31)