Было бы к месту написать что-то вроде «Тихий городок Эвонвик славился…» Но, увы, тихий городок Эвонвик не славился ничем. Обычный провинциальный городок, который не отличался ни своими размерами, ни людьми, которые в нем живут.
Именно этим он и нравился Герберту. Будучи однажды в Лондоне, тогда еще молодой Хоуп поразился огромному городу, где каждый живет своей жизнью. Но только в таком маленьком поселении, как Эвонвик, священник чувствовал себя в своей тарелке. Люди здесь подчинялись собственному распорядку, никуда не бежали, им не нужно было преодолевать много километров, чтобы поговорить с друзьями.
Жители Эвонвика были похожи на одну большую семью, где каждый ее член ценился на вес золота, и все радовались вместе с одним и горевали вместе с одним.
Казалось бы, такой умный и любознательный человек, как отец Хоуп, должен был стремиться куда-то, продвигаться выше. Но нет, Герберт наслаждался тем, что имеет. Пусть это был небольшой приход и походы к больным старым женщинам, которые тянулись к священнику дрожащими руками и жалостливо говорили, что вот-вот, и жизнь их закончится.
Вот и сегодня отцу Хоупу нужно было навестить одну такую женщину, жившую в отдалении от Эвонвика, но в былые времена посещавшую его церковь каждое воскресенье. И все бы ничего, только лошадь священника стала заметно прихрамывать на днях, и Герберт не стал мучить бедное животное, заставляя ее тащить повозку на много миль и обратно, так что решил весь путь проделать пешком. Лошадь осталась в загоне ожидать новую подкову, а священник отправился в путь.
Выйдя из дома еще поутру, Хоуп добрался до дома старой женщины довольно быстро. Муж ее когда-то владел близлежащими к городу землями, со временем владения уменьшились, а после его смерти перешли к сыну. Мать же просто доживала свои дни и, кажется, осталось их и правда не слишком много. Но с утра, когда воздух был еще прохладным, идти было легко. Когда же священник отправился в обратный путь, путь оказался труднее. Небо, обещавшее быть ясным весь день, вдруг затянулось тучами, а воздух пропах сыростью. Дождь мог начаться в любую минуту, и Хоуп боялся не успеть добраться домой вовремя.
И как бы он не спешил, все равно казалось, что еще пару минут, и на него хлынет самый настоящий ливень.

И правда, не частое зрелище – автомобиль в такой глуши. Кажется, сам отец Хоуп и видел несколько раз такое чудо техники, но не более. Было очень уж привычно ездить в своей повозке, а это шумное нечто только отвлекало от собственных мыслей. А с какой скоростью передвигалось! Только и успевай следить за тем, чтобы не вписаться в дерево на повороте.
Но на самом деле ничего против научного прогресса Герберт не имел. Каждый сам выбирает для себя жизнь, и если кому-то нравится такой шум, то пусть.
Отец закашлялся от пыли, которой одарил его проехавший транспорт, но пыль куда лучше грязи, и это еще один плюс того, что дождь еще не начался. Но случилось то, чего Герберт не предвидел:
автомобиль тут же остановился.
Приглашение молодого шофера было как нельзя кстати. В любое другое время священник вряд ли бы согласился, предпочтя автомобилю хорошую прогулку пешком (это ведь еще и заставляет держать себя в форме), но теперь, когда над ним, в прямом смысле, нависли тучи, хотелось побыстрее добраться до города.
- Благодарю тебя, сын мой, - произнес отец Хоуп, приняв водителя сего транспорта, конечно же, за юношу. Ему и в голову не пришло, что в таком виде и за рулем могла сидеть представительница слабого пола, - Мне бы хотелось добраться до города, пока не начался дождь.
Герберт поспешил к машине, не желая задерживать доброго молодого человека надолго. Уселся он, явно, неуверенно. Да и чего стоило ожидать от провинциального священника?
- А вы куда держите путь? – поинтересовался Герберт, потому как был уверен, что перед ним – человек в здешних местах совершенно новый, и он даже не предполагал, кого из жителей мог навещать юноша. По своей же привычке (за много лет и не такому научишься), священник говорил так, как и должны были, по мнению людей, говорить святые отцы. Его акцент уже давно приобрел нотки местного говора.

Поблизости и правда был всего один город. Еще лет пятнадцать назад Герберту не пришло в голову назвать Эвонвик городом, хотя таковым он, по сути, и являлся. Но теперь именовал его только так. В этих краях были лишь отдельные землевладения, и больше ни одного городка в округе. Только если ехать дальше по берегу реки, можно наткнуться еще на пару таких же маленьких городков. Вот, пожалуй, и все.
Герберт кивнул, раз этот молодой человек знает, что рядом лишь Эвонвик, видимо, туда и сам держит путь. И он был прав, церковь в городишке была всего одна, и под руководством единственного священника. Еще одна женщина играла на стареньком пианино и вела хор, куда родители отправляли местных сорванцов. Не считая те, что помогали при чтении проповеди, конечно.
- Вы мне льстите, мистер Тилсберри, - не без смущения проговорил Герберт.
«Гордыня», - отметил про себя отец Хоуп, имея в виду себя, конечно и таким образом себя же предостерегая.
- Но извините, я совсем не помню вас в семье Тилсберри, - повинился Герберт, хмуря брови и пытаясь вспомнить этого молодого человека. Ведь Эвонвик достаточно мал для того, чтобы запомнить всех своих прихожан за столько-то лет.
«Алекс, Алекс…» - пытался вспомнить Герберт, впрочем, у семьи было немало детей, и священник просто принял тот факт, что подзабыл кого-то из них.
- Кажется, вас давно не было дома? Надолго приехали?
Простой догадкой было то, что Алекс Тилсберри только-только въезжал в город. То ли чутье, то ли природная наблюдательность отца Хоупа подсказывали ему именно этот вариант.
Но транспорт ехал вперед, и священник, кажется, выглядел очень забавно. Он не отводил взгляда от дороги, которая быстро исчезала под капотом автомобиля. Слишком необычно для Хоупа было перемещаться таким образом.

Отец Хоуп лишь изредка косился на водителя, так что лица толком рассмотреть и не мог. Впрочем, он доверял своим глазам, так что и подумать не мог о том, что рядом с ним сидит девушка, а вовсе не мужчина.
Была бы его воля, Герберт схватился бы руками за переднюю панель в автомобиле, но совсем не хотел показывать небольшого страха перед этаким чудом техники. Так что одна рука священника лежала на его колене, а другая незаметно от водителя цеплялась в кресло. Казалось, так надежнее сидеть.
- Десять лет – большой срок, - задумчиво произнес священник, - Наверное, нелегко возвращаться после стольких лет?
Ничего удивительного в том, что молодой человек желает найти работу, Герберт не узрел. В нынешнее время молодежь все больше желает заняться полезным для себя делом, зарабатывая на жизнь собственным трудом. И лишь представители старшего поколения, которые проживали свою жизнь еще в прошлом веке, считали, что представителям старых английских семей работать не стоит, это удел лишь рабочего класса.
Сам же Хоуп поощрял подобные мысли, чем поделился с молодым мистером Тилсберри.
- Трудолюбивый человек всегда найдет себе место, - сказал Герберт. Считая, что рядом с ним именно мужчина, а уж сильному полу найти работу всегда можно, - Но если возникнут трудности, приходите ко мне. Возможно, смогу вам помочь.
То было в характере отца Хоупа – помогать своим прихожанам не только проповедью и епитимьей, но и своими действиями.  Возможно, и этим он заслужил некоторую похвалу от жителей Эвонвика, но сам, конечно же, никогда не хвастался. Просто старался делать то, что считал нужным, имея на все собственное мнение.
На время Герберт оставил попытки вспомнить своего попутчика. Его слова успокоили священника, и Хоуп больше не пытался так отчаянно вспомнить всех отпрысков семьи Тилсберри. Возможно, когда Герберт окажется стоящим на твердой почве, которая не будет никуда катиться, он сможет лучше разглядеть Алекса и вспомнить его, наконец.

Отредактировано Герберт Хоуп (2014-03-12 03:20:12)